Приключения Красной Беретки - [3]

— Скелет памяти… Интересно. Но не будем об этом на кухне. Хозяйствуйте, я буду ждать в гостиной.

Беретка чуть задержалась, потом подумала и крикнула:

— Скелет, где может быть тот, чей голос звучит со всех сторон?

— В стереосистеме, — довольно сказал Скелет.

«Нет, — довольно подумала Беретка, — он где‑то рядом!»

---

Беретка сидела в гостиной. Скелет принес кофе и поставил чашку перед ней.

— Садитесь рядом.

— Нет, я лучше постою.

— Так как‑то неудобно разговаривать…

— Ничего страшного. Смотрите вперед, смотрите в окно и задавайте вопросы.

— Откуда вы взялись?

— Шкаф, тот самый, который самый дальний в последней комнате.

— И как вы туда попали, вы не помните? И кем вы были, тоже?

— Я совершенно искренне, не помню…

— Но что‑то ведь вы помните?

— Я помню скорее то, о чем думал мой владелец… О чем он серьезно думал. А серьезно он думал о каких‑то высших материях. Так что каких‑то бытовых деталей у меня нет.

— Мне как‑то непривычно… хорошо… С вашим появлением мой мир несколько изменился. Я не знаю, насколько. Говорящий скелет – это несколько странно, согласитесь. Я помню, вы говорили о мифологизации мира. Я согласна. Скелет есть. Чего можно ожидать дальше? Надеюсь, драконы не прилетят и не сожрут моих аистов?

— Иногда прилетают драконы… бывает… но чаще прилетают бомбардировщики, и ведут они себя гораздо хуже, чем драконы. И что такое дракон в нашем мире? Это просто мифологизированный бомбардировщик.

— А электрокофемолка – это мифологизированная кофейная мельница.

— Леди не есть мифологизированная крестьянка. Мифы почти вечны. И персонажи мифов тоже. Эти персонажи могут уходить на второй план, могут теряться во времени и пространстве, но рано или поздно они возвращаются. И эти персонажи определяют мир, и через них можно объяснить мир. Ваш мир — он очень спокоен. Я чувствую это. Но все его спокойствие – это результат очень бурных событий. Люди замечают отдельные события, но не склонны замечать принципиально изменения организации мира. А в этом мире – заметьте – почти нет информации, в нем очень мало деталей.

— И все‑таки мифологизация. Поподробнее можно?

— Мифологизация – это появление в вашем мире, в мире, который вы считаете реальным… а это не обязательно так… итак, в мире, который вы считаете реальным, появляются персонажи, которые обычно присутствуют только в сказках и мифах. Например, говорящие животные, скелеты, драконы, божественные существа…

— У меня есть знакомый говорящий волк. И что в этом мифического? — сказала Беретка.

— Как вам сказать… Грань мифического и реального вы проводите сами. Согласитесь, эта грань может меняться. У ребенка и взрослого она отличается.

— Имеется в виду, что большинство людей не верят, что волки могут говорить.

— И это тоже. Но речь идет о вас. Кого бы вы сочли мифическим персонажем в вашем мире?

— Я… я бы не могла представить такой персонаж в моем доме.

— Всего‑то? Вы божественны, и ничего удивительного в этом нет.

— Да.. – протянула Красная Беретка, — как все относительно.

— Давайте вернемся к миру, в который мифологические персонажи должны прийти. Он ведь скучноват.

— Да. По мне он действительно несколько скучноват.

— Я предложу следующую идею: этот мир был расчищен от лишних деталей. Он почти лишился мистической составляющей. Это не может быть просто так. Это для чего‑то. Это для того, чтобы главная мистическая составляющая вернулась.

— Что значит главная?

— Та, о которой вы только что сказали. Божественность.

— Божественность?

— Да. Вы не просто красивы. Вы божественны. И именно в вашем доме из шкафа выпадает скелет. Согласитесь, когда кофе вам кто‑то делает – это вас достойно. Это достойно вашей божественности. Хотя раньше вы никогда об этом не думали.

— Мифологизация. Красота. Мифологизация красоты… Есть божественность… – Беретка улыбнулась. – красота обязательно должна иметь мифологический оттенок?

— Да, обязательно. Мифологичность – один из необходимых элементов истинной красоты. И есть идея, что красота даже древнее мифов. И мифы написаны, чтобы ее передать.

— Красота, красота… но где ее место в этом мире?

Скелет явно взбодрился:

— Вы все‑таки спросили о мире! Я вам все расскажу. Наш мир – Европа — кажется совершенным. В нем все сбалансировано. В нем ничего не происходит. Мир кажется совершенным по форме. То, что совершенно по форме – закончено и начинает распадаться.

— Почему закончено? Например, я совершенна по форме? Что же, я теперь закончена и начинаю распадаться?

— Это знал и очень хорошо понимал мой прежний владелец. Речь идет о вашем мире – о Европе, о закате Европы. Не о вас. То, что закончено, должно начать распадаться – таков закон, … э–э-э….. За закатом следует ночь. Это точно. Потом рассвет. Но это сомнительно. Закат давно закончился. Сейчас ночь. Именно та ночь, когда даже сны закончились. И к этой ночи очень долго шли. Ночь совершенна. Вы тоже совершенны. Но далеко не все, не то что не все, а только немногие избранные могут разглядеть вашу красоту в этой ночи. Европа закатывается, а вы – нет, вы восходите. И здесь возникает диссонанс.

— Меня не особо интересует судьба Европы. Я девушка. Нет, конечно, меня все интересует…