Приключения инспектора Бел Амора. Вперед, конюшня! - [73]
— А пива для отрыва, — подхватил Хуан.
— А ерша — для куража, — напомнил Касан.
Я не остался в долгу:
— А вина — для Лобана?! Днем! Из горла! Без стакана!
— Для аппетита, перед обедом, — оправдывались они. — А что, командор, разве перед обедом нельзя?
Я ответил известной поговоркой:
— Нельзя, но если очень хочется, то можно. Все можно, только осторожно. Но почему вы прячетесь? От кого? Почему не накрыли ящик «Спортивным курьером» и не пригласили в подворотню главного тренера? Неуважай-Корыто?
Я отобрал у Касанидиса (наш главный запольный форвард с амплуа «сгоняй-принеси») початую бутылку, посмотрел на этикетку с надписью «Карданвал», сделал большой глоток, скорчил скверно-противную рожу и разбил бутылку о фальшивую булыжную мостовую (керамика под булыжник). Этот «Карданвал» первой полуперегонки был в самом деле отвратителен и отдавал нефтью. Я продолжал разбор полетов:
— Ребята, вам надо овладевать новой техникой, а вы пьете этакую дрянь! Коньяк надо пить, коньяк «Соломон» тридцатилетней выдержки! Опьянение должно быть качественным, должно придавать новые силы, поднимать настроение и навевать умные мысли, а этот «Карданвал» не дает дотянуть до аэродрома, даже до вечера, — днем он сбивает с ног, а утром бьет по голове! А человек с бодуна за пультом футбольного панциря — самоубийца, труп. Вы это сами знаете. На фиг мне это нужно — за вас отвечать? Мне вас не жалко, жалко у пчелки, мне себя жалко. Ребята, я интеллигентный человек, и потому позволю себе один раз осквернить рот: еще раз учую запах «Карданвала» — выгоню на <слово нрзб.> из сборной! <Ну, вы меня поняли, да?>
— А не «Карданвал» можно? — спросил Касан.
— Я сказал: нельзя, но если очень хочется, то можно.
Касан, кажется, не поверил. Он из тех молодых форвардов, о которых опытные защитники говорят: «Забить-то он, конечно, забьет. Да кто ж ему даст забить?»
Что ж. О'к.
Я ему рога обломаю.
<НА ПОЛЯХ ПРИМЕЧАНИЕ БЕЛ АМОРА: «Привет тому деятелю из ФУФЛА, который сейчас читает этот отчет!»
ТУТ ЖЕ ПРИМЕЧАНИЕ КАКОГО-ТО ДЕЯТЕЛЯ ИЗ ФУФЛА: «Привет в ответ! А без мата в отчете никак нельзя? Главный тренер думает, что его отчеты никто не будет читать, и позволяет себе непарламентские выражения даже в официальном документе. А я все читаю! У меня должность такая — «Чтец», за это мне платят жалованье: читаю все входящие и исходящие документы».>
<К этой же странице отчета в Белой тетради подклеено следующее ПРИЛОЖЕНИЕ:>
ИЗ ФУТБОЛЬНОГО НАРОДНОГО ТВОРЧЕСТВА.
Нужно ли это поэтическое приложение в отчете для ФУФЛА? Думаю, да. Я чувствую свою ответственность перед отечественным языкознанием с тех пор, как целое лето охранял студентов-филологов на Соловьиных Островах. Мой долг закрепить это устное народное футбольное творчество на бумаге. Почему это мой долг? Потому что фужеры — «футбольные журналисты» — этим фольклором почти не интересуются. А жаль, пропадет. Конечно, это не высокая поэзия, даже не стихи, а что-то вроде рифмованных приговоров-заклинаний. Эти рифмы создавались многими поколениями футболистов, и я не уверен, что располагаю полным списком. Буду благодарен за свежую информацию в этой области тиффозного языкознания. Итак:
«Выпить пива — для отрыва, / Самогона — для обгона (вариант: для разгона), / Водки — для обводки, / Коньяка — для рывка, / Сивухи (или бормотухи) — для прухи, / Солнцедара — для удара, / Кока-колу — для приколу, / Кофе — для Иоффе (знаменитый тренер-ядерщик, ныне покойный), / Кваса — для запаса, / Кефира — для блезира, / Ерша — для куража, / Ликера — до упора, / Воды — до (нецензурно), / Шнапса — для коллапса, / Мадеры — без меры, / Кровавой Мэри — ни в коей мере, / Рому — для подъему, / Хереса — для стресса, / Грогу — на дорогу, / Браги — для отваги, / Вишневки (буряковки) — для сноровки (для тренировки), / Кальвадоса — для видоса, / Саке — чтоб войти в пике, / Виски — для очистки, / Полста — для сухого листа (вариант: для игры с листа), / Четвертинку — на разминку, / Пол-литра — для арбитра, / Чачи — для удачи, / Ну, и вина — для Лобана».
СУП-ГЛАЗЕНАП И ОТБИВНАЯ ДРЕССУРА.
ШЕФ-КОК БОРЩ. Обедали с Войновичем за тем же столиком. Когда я съел свой обед — все было вкусно, но я так и не понял, что именно я съел (со дна глубокой тарелки с супом на меня что-то внимательно смотрело), Войнович по-дружески придвинул мне половину своего обеда:
— На, жри, я не хочу.
Я съел и половину обеда Войновича. Недурственно. Это я неплохо устроился.
После обеда ко мне из кухни подкатился повар — типичный колобок с большим черпаком в волосатой руке, в белом колпаке и во врачебном халате. Он чуть не плакал.
— Шеф-кок Свекольник, — представился он.
— То есть, Борщ, — сказал я. — Что случилось, кок?
— Шеф-кок, — поправил Свекольник.
— Так точно, шеф.
— Командор, позавчера утром я слышал из камбуза, как вы сказали Войновичу, что я плохой кок, — со слезами на глазах сказал Свекольник.
— Во флоте служили?
— Откуда вы знаете?
— Камбуз, кок, макароны по-флотски. Но вы не умеете подслушивать, шеф-борщ. Я не говорил, что вы плохо готовите. Я не так сказал. Вы очень хорошо готовите. Я сказал: «Плохо, что у нас хороший повар».
Старый Дом, выйдя на пенсию, спустился с небес и отправился доживать свои дни в приморский городок. Он приземлился между зданий принадлежащим двум заклятым врагам: злостному пенсионеру Сухову и инвалиду Короткевичу, которые тут же решили прибрать к рукам неучтенную жилплощадь, и это было только первое злоключение Дома...© suhan_ilich.
Отец Горыныча был убит скифами. Мать же дала сыну разностороннее образование. Был он сведущ и в логических науках, и стихи умел сочинять. И перед смертью матушка завещала аму женится только по любви и ни в коем случае не ходить в инкубатор. Пожил какое-то время Горыныч в одиночестве, а после затосковал. Да и решил жениться.© cherepaha.
Знаменитый киевский писатель Борис Штерн впервые за всю свою тридцатилетнюю литературную карьеру написал роман. Уже одно это должно привлечь к «Эфиопу» внимание публики. А внимание это, единожды привлеченное, роман более не отпустит. «Эфиоп» — это яркий, сочный, раскованный гротеск. Этот роман безудержно весел. Этот роман едок и саркастичен. Этот роман… В общем, это Борис Штерн, открывший новую — эпическую — грань своего литературного таланта.Короче. Во время спешного отъезда остатков армии Врангеля из Крыма шкипер-эфиоп вывозит в страну Офир украинского хлопчика Сашко, планируя повторить успешный опыт царя Петра по смешению эфиопской и славянской крови.
Исповедь Джеймса Стаунтона, ставшего с помощью искуственного разума чемпионом мира по шахматам.Повесть поднимающая одну из «вечных» тем фантастических произведений — искуственный интелект.© cherepaha.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как много можно увидеть сверху, с летящего над тундрой самолёта! И лётчик, пролетая над практически пустой землёй, задумался о том, как можно эту землю приспособить для нужд населения страны. Ведь пришло другое время и появились новые, ранее недоступные возможности.
В вечной мерзлоте далекого острове Врангеля геологи нашли мамонта и решили его разморозить. А мамонт взял и ожил.
Популярный автор литературных «ужастиков» телеграммой приглашает к себе в гости парочку сотрудников редакции журнала, специализирующегося на мрачной фантастике. Поскольку вызов был срочным, те прибыли в одиноко стоящий прибрежный коттедж уже после заката солнца. Хозяин пребывает в весьма напряжённом состоянии, а за окнами мелькают странные тени, издающие жутковатые звуки, напоминающие одновременно крики чаек и кошачье мяуканье. Когда же в полосы света попадают фрагменты тел этих загадочных существ, которые со временем начинают буквально осаждать дом, писатель против воли вынужден начать рассказ-объяснение… © igor14.
Внезапное воспоминание вывело Джеффа Мэллори из оцепенения, и он понял, что оказался в родном оккупированном городе Биатрисе. Причем его близкие: жена и двое детей выглядят устало и убого, а питаются некачественной едой. На вопрос о местонахождении его старшей дочери все домочадцы удивляются и не понимают — о чём он спрашивает их. И тут он замечает фантастическую башню в центре города, куда все горожане, в том числе и его жена , и дети уходят работать. Мэллори хочет выяснить всё и найти свою дочь...© romanpetr.
Параллельный мир, в котором не было Второй мировой войны. Советский Союз по-прежнему великая держава, литература находится на особом государственном положении, и писателям созданы все условия для творчества. Однако, несмотря на это, Александр после написанного романа, развода с женой и бытового конфликта в химчистке оказывается на грани нервного срыва и приезжает в санаторий.
Запасы металлов на огромной станции Аайя пополняются с путем захвата астероида подходящего состава. Увидеть гравитралы в действии - мечта любого подростка. Но иногда события идут совсем не так, как планировалось.