Приключения древнего рецепта - [5]

С этими словами он вылетел за дверь и скатился вниз по лестнице.

Сэм провел вечер, склонившись, как обычно, над аппаратом для чтения микрофильмов. Руфь бормотала под нос: «Разрезать пучок травы? Вылить изрядное количество белого вина? Пока эта история не кончится, я глаз не сомкну».

Она даже не подозревала, насколько пророческими окажутся эти слова.

На следующий день в гости к Сэму явилась картинка из рекламного календаря. О таких картинках жены говорят: «Милый, это даже не искусство. В жизни у женщин не бывает таких фигур». Но у посетительницы была именно такая фигура.

Узкой нежной ручкой гостья откинула роскошные золотые волосы и улыбнулась.

— Можно, я сниму накидку?

— Не стоит, — ответила Руфь, кидая испепеляющие взгляды на вечернее платье, которое открывало спину и почти ничего не прикрывало спереди. Впрочем, валяйте. Вас, конечно, прислала «Шевелюра» — показать, что можно купить за деньги?

— Ах, что вы! — ответила девица и, не обращая больше внимания на Руфь, придвинула свой стул к креслу Сэма.

— Сэм, зовите меня Деби. Меня, правда, прислала «Шевелюра». Но вовсе не за тем, о чем думает ваша жена.

Она ядовито покосилась на Руфь.

Сэм задумчиво посмотрел на нее.

— Деби, а вы не боитесь простудиться?

— Ах, что вы, Сэм, — рассмеялась Деби. — Я ведь так молода. Кровь у меня горячая. Но как ужасно мило, что вы такой заботливый!

— Зачем же вас прислали? — угрожающе осведомилась Руфь.

— Учиться, — еле слышно выдохнула девица прямо в шею Сэма. — «Шевелюра», натурально, заинтересовалась эпиграфикой. Только куда нашим ребятам до Сэма! Но мы решили в честь Сэма организовать исследовательский эпиграфический отдел. И вот я здесь, чтобы внимать наставнику у его ног.

Она преданно смотрела на Сэма.

— Не так уж я много знаю, — скромно ответил Сэм. — Но если вас серьезно интересует эпиграфика, я буду рад обучить вас нескольким фундаментальным правилам.

— Интересует? — вскричала девица. — Да я от эпиграфики без ума! Я чуть не на коленях умоляла послать именно меня! По-моему, на свете нет более потрясающего занятия, чем эпиграфика.

— Черта с два! — раздраженно заметила Руфь. — И как вам не противно притворяться?

— Простите, пожалуйста, мою жену, — попросил Сэм, — эпиграфика действует ей на нервы. Не знаю, почему этот предмет так ее раздражает?

— А я знаю, — сочувственно отозвалась Деби, — это удел всех мужчин с могучим интеллектом. Ваша жена вас не понимает.

— Это верно? — Сэм печально поглядел на жену. — Руфь, ты, правда, не понимаешь меня?

— Идиот несчастный! — ответила Руфь. — Эту особу прислали выведать твой секрет. И ее, и Чака эпиграфика интересует как прошлогодний снег. Посмотри на нее! Впрочем, нет, — тут же поправилась она, — не смотри! Лучше скажи ей, чтобы она отправлялась домой.

— Вы действительно пришли выведать мой секрет?

— Провалиться мне сквозь землю! Клянусь, положа руку на сердце, — отвечала Деби, возлагая руку на хорошо развитую часть своей фигуры, — можете отослать меня домой, если я хоть заикнусь об этой опечатке.

— Справедливо, — ответил Сэм, кидая удовлетворенный взгляд на жену. — Ну что ж, приступим.

— Приступим, — ответила Деби, придвигаясь еще ближе.

— Сэм, я не выдержу! — вскричала Руфь.

— Дорогая, ты иди спать, — ответил Сэм, — я же знаю, что тебе это неинтересно.

— Да-да, — сладко улыбнулась Деби, — идите спать. Мы справимся сами.

— Вы-то справитесь, — ответила Руфь и хлопнула дверью.

Следующий день был воскресным. Руфь поднялась поздно, с заплаканными глазами. Она приготовила одну чашечку кофе, сварила одно яйцо и поджарила один ломтик хлеба. Когда Сэм, жадно нюхая воздух, вошел в кухню, Руфь включила приемник на полную мощность и продолжала есть под оглушительный аккомпанемент утренних новостей.

— Послушай! — вдруг воскликнула Руфь, забыв обиду и схватив мужа за руку. В голосе диктора слышалось возбуждение.

— Что творится за ланолиновым занавесом? Что происходит с волосами, выращенными «Шевелюрой»? Почему здание «Шевелюры» окружено вооруженной охраной? Слушайте полный отчет в нашем вечернем выпуске… Молния! Только что трое лысых мужчин в серых фланелевых костюмах пытались линчевать манхэттенского парикмахера.

— Прекрасно! — злорадно сказала Руфь. — Пусть Чак Бредфорд знает — жуликов ждет расплата.

В дверь позвонили.

В комнату вломился воровато оглядывающийся Чак.

— Легок на помине, — с мягкой укоризной сказал Сэм.

— За мной гонятся!

— Рада слышать! — прокомментировала Руфь. — Веревка за мой счет.

— Врезать пучком травы? — спросил Чак без особой надежды в голосе.

— Если угодно, но это вам не поможет, — ответил Сэм и вышел.

В дверь снова позвонили.

— Разве его нет дома? — разочарованно произнесла Деби. — А он обещал показать мне свою коллекцию античных монет.

— Прощайте, — отрезала Руфь, при помощи хорошего толчка выставляя Деби за дверь. Затем она повернулась к Чаку.

— Ваша взяла! Я собиралась еще немного выждать и полюбоваться, как вас линчуют. Но я должна спасти Сэма от этой женщины. Пишите контракт, и я сообщу вам правильную формулу.

— Значит, вы все-таки знали ее?

— Нет. Но прошлой ночью у меня было достаточно времени для размышлений. Мне пришло в голову, что у Сэма должна была сохраниться машинописная копия его статьи. Я поискала и нашла ее.