Приключения четырех дервишей - [28]

Мать девушки, узнав об этом, утаила от окружающих случившееся, опасаясь позора для своей дочери.

А тем временем прекрасный восемнадцатилетний самозванец-ходжазода[23] благополучно достигает Нишапура. Добравшись до караван-сарая и отдохнув с дороги, выходит погулять по городу и случайно оказывается на базарном перекрестке. На базаре видит лавку торговца драгоценностями, где кучами были навалены разнообразные дорогие украшения. В лавке восседал человек лет сорока с благопристойными манерами в роскошной одежде. Тут же выстроились в ряд рабы и подмастерья, а перед лавкой сидели, беседуя, высокопоставленные лица и знать города.

«Ходжазода» при виде всего этого подумал: определенно это и есть тот торговец, о котором говорил отец. Поэтому он стал внимательно приглядываться к нему. Рядом с лавкой он увидел другую, затененную щитом. В ней ничего не было кроме двух железных клеток, в которых сидели два человека, понурые и отчаявшиеся. Грязные волосы и бороды отросли до пояса, ногти были необычайной длины, лица пожелтели... Этот жестокий мир не видел до сих пор подобных им мучеников и не слышал о подобных страдальцах вечный небосвод... Дверцы клеток на замке, возле стоят два черных раба на страже. «Ходжазода» со словами: «Сохрани меня от страха», повернул в другую сторону и увидел лавку, в которой был раскинут шелковый коврик и стояло инкрустированное кресло. В кресле на шелковой подстилке возлежала собака на золотой цепочке. На шее был ошейник, украшенный драгоценными камнями. У кресла стоял золотой тазик, полный воды. Ей прислуживали слуги — два красивых европейских мальчика. Приглядевшись, девушка увидела, что в ошейник вправлены именно те драгоценные камни. Обрадовавшись этому, она стала размышлять, что предпринять, чтобы заполучить доказательство, подтверждающее правильность отцовских слов и действительное положение.

Тем временем вокруг «ходжазода» собралась толпа, очарованная статностью и красотой его, и затруднила движение на дороге. Владелец драгоценностей, увидев, что базарный люд окружил красавца-юношу, послал одного из своих слуг к нему и пригласил его в свою лавку. Это прекрасное небесное создание принимает приглашение и направляется к лавке ходжи.

Дервиши! Увидев мнимого ходжазода, владелец драгоценностей приходит в восторг и сердце его привязалось к «юноше». Когда ходжазода подошел к нему, ходжа раскрывает объятия и, словно душу свою прижимает к груди, отечески целует в лицо и усаживает рядом с собой. После официальных расспросов он говорит:

— О юноша! Из чьего цветника ты цветок, какого сада кипарис? Какой раковины жемчужина и какой страны странник?

«Юноша» ответил:

— Родился я в Кустантании. Отец мой в молодости занимался торговлей. Сейчас ему семьдесят лет, стал слаб глазами и сидит дома. Меня же он отправил путешествовать. Я боюсь морских бурь, поэтому направился сюда — в вилоят Аджам. Когда я достиг этой области, прослышал о вас, захотел встретиться с вами, поэтому я оказался в этом городе. Слава Всевышнему, что он уподобил меня поцеловать вашу руку.

Если мы не достигнем пылинки с подола Творца,

Может быть, к нам сама прикоснется пылинка подола.

«Юноша» говорил так изысканно и тонко, с таким пониманием, что ходжа был растроган и сказал:

— Сынок! Тебе свойственно благородство и не затрудняй себя, добро пожаловать в мой дом. Твой приход — радость для меня.

Пусть ничего тебя не беспокоит.

Один твой шаг великой жертвы стоит!

Зрачок в моем глазу — твое гнездо,

Входи под кров жилища твоего!

— Сынок! Где ты устроился? Вели разместить вещи в доме твоего слуги. Тебе не приличествует жить в доме для приезжих. Слава создателю, я пользуюсь почетом и уважением у людей этих мест, они почитают меня. В любом случае прах с твоих ног — сурьма для моих глаз...

«Ходжазода» после долгих отказов и оправданий наконец согласился и велел своим рабам вместе со слугами ходжи перетащить вещи из караван-сарая в дом торговца драгоценностями. «Сам» же весь день просидел на базаре за беседой с ходжой. Когда они направились домой, «юноша» увидел, как один из мальчиков-рабов подхватил на руки собаку, другой — кресло и оба последовали за ними. Придя домой, ходжа расположился на айване — открытой террасе. Перед айваном у хауза расстелили коврик, поставили на него кресло с собакой, и оба мальчика встали возле, готовые служить ей. В стороне поставили и клетки.

Ходжа ласково приветствовал «юношу» и выказал ему свое уважение. По приказу ходжи принесли вино. Ходжа выпил сам, попотчевал гостя, и началась беседа. После того, как друзья вином подняли настроение, им принесли кушанья. По знаку ходжи собаке тоже отнесли блюдо с едой. У кресла расстелили шитую золотом скатерть и на нее поставили блюдо. Собака соскочила с кресла, поела сколько хотела, попила из золотого тазика, опять взобралась на свое место и уснула. Мальчики-рабы платком обтерли ей морду и лапы. Чернокожие рабы оставшуюся от собаки пищу отнесли к клеткам, взяли у ходжи ключ, открыли замок и выпустили тех двух несчастных. Стегая плетками, заставили их съесть оставшуюся после собаки пищу. Затем опять загнали их в клетки и закрыли на замок.