Приключения бывшего мичмана - [3]
С малых лет мама возила меня к бабушке Кате (это мамина родная тетя) с дедушкой Сережей (мамин троюродный брат) Климовым в Москву. Сначала старики жили где–то на Арбате, я там бывал, правда, подробностей не помню. Потом переехали в девятиэтажный дом желтоватого цвета, что стоит на неширокой улице под названием Звездный бульвар, где получили новую квартиру. Слева от бульвара по всей его длине расстилался широченный пустырь, а справа, сразу за магазином, в котором продавали обои, стоит дом, на пригорке. Обстановка в доме отличалась солидностью и основательностью, это ощущалось сразу при входе в подъезд. Степенные и интеллигентные жильцы в обращении были строги и корректны. Диссонансом выглядел громыхающий лифт с железной дверью. Снабжена она была металлической защелкой, рукоятку которой нужно было закрывать тихо и осторожно, чтобы не потревожить покой добропорядочных жильцов. Дедушка Сережа — участник Великой Отечественной войны, очень немногословный, знающий цену каждому слову, — в моем понимании был настоящим большевиком. Уйдя на пенсию с должности заведующего столовой в системе Академии наук, он оставался активным общественником и с удовольствием занимался благоустройством дворовой территории. Помню, как побывал у него в мастерской, расположенной в подвале. Там стоял большой столярный стол, или верстак, заваленный инструментом, какими–то деталями и поделками, а вдоль стен располагалась невероятная масса необходимых вещей и предметов. У стариков детей не было, поэтому они хорошо ко мне относились. Дедушка Сережа покупал огромный арбуз, который я безуспешно пытался оторвать от земли. Мы садились за круглый стол, и бабушка Катя, которая всю жизнь была домработницей, подавала арбуз, который мы с удовольствием уплетали за обе щеки, умывая их соком. Бабушка, сложив руки на переднике, глядела на меня слегка тревожным и любящим взглядом, приговаривала:
— Смотри не лопни!
Вечерами дедушка, к моему неудовольствию, так как я не прочь был посмотреть какую–нибудь киношку, выключал телевизор сразу после программы новостей, и все рано укладывались спать.
В Москве также навещали мою крестную маму, тетю Клаву, ее мужа и их дочку Валю, проживавших недалеко от станции метро «Речной вокзал».
Однажды летом в Москву с маминой работы отправили крытый грузовик, везли ребят и какой–то груз. Мы тоже поехали, на ночь глядя. Сначала с мамой тряслись в тесной кабине, где я пытался в неудобном положении уснуть, а потом пересели в кузов. В столицу въехали рано утром, остановились при въезде на мост, пустынная мостовая, ни машин, ни людей… Детская картинка застыла в памяти и хранится до сих пор.
Хорошо помнится круглосуточный детский садик, в который я ходил в 1959–1963 годах. Он располагался в угловом доме, что был на пересечении улицы М. В. Фрунзе и Войскового переулка, напротив входа в Центральный детский парк им. М. Горького. Четыре наши группы занимали первый этаж жилого дома, выкрашенного в салатовый цвет. Рядом находился коттедж деда моего друга Пети Калинина. Дед его, Петр Захарович Калинин, во время Великой Отечественной войны был секретарем Центрального Комитета Компартии республики и начальником Белорусского штаба партизанского движения, а в мирное время стал министром сельского хозяйства и транспорта БССР. Его я не помню, а вот как мы с другом, который моложе меня на 19 дней, играли в подвале коттеджа в классики, помню хорошо.
На прогулку нас водили в городской парк, для этого достаточно было пересечь дорогу. Там находились традиционные развлекательные аттракционы — карусели, лодочки. Потом установили самолеты, летающие по горизонтали и вертикали. Помню, их металлические каркасы, обшитые брезентом. После окончания сезона самолеты раздевали и зимой их скелеты мерзли на отрытом воздухе. При нас началось строительство планетария, и в школьную бытность я бывал там на экскурсии, задрав голову, смотрел на звездное небо. Мне, как и всем детям, нравился кинотеатр «Летний», куда нас водили на детские сеансы. Мы с бурным восторгом сопереживали главному героя фильма «Миколка–паровоз», героям других сказок и мультфильмов. Непременный атрибут любого ЦПКиО — гипсовые фигуры, от пионера с горном до девушки с веслом. На зиму их укрывали щитами из досок, под которые мы залезали, играя в прятки. Запомнился пригорок с высоченными соснами и фигурами медведей, а ниже металлическая ограда, между островерхими копьями которой мы однажды наблюдали похоронную процессию на улице Первомайской. Мы прильнули к черным прутьям и смотрели на лежащего в гробу военного, но нас больше интересовали подушечки с наградами.
Как–то мама забрала меня из садика, повела домой. И вот на остановке Круглой площади (пл. Победы) мы увидели толпящийся народ. Подойдя ближе, увидели несчастного старичка, сиротливо лежащего на мостовой. Половина его черепа была сильно травмирована задним колесом рядом стоявшего троллейбуса. Меня охватило щемящее чувство жалости к бедному старику, одетому в телогрейку, с котомкой на плече…
Мы с мамой однажды тоже попали в аварию на улице Немиги, когда ехали в новеньком автобусе ЛАЗ по 23‑му или 25‑му маршруту. Тогда освещенность улиц была скромнее. С улицы Короля выезжала грузовая машина, наш водитель в темноте не разглядел длинный прицеп, волочащийся за ней, и врезался в него. Мы сидели на предпоследнем сиденье, слева. Я не держался и больно ударился лбом о металлический поручень переднего сиденья. Потом ходил с шишкой.
Был такой период в нашей истории, когда существовало военное противостояние двух супердержав — СССР и США. Трудное время, характеризующееся напряженной обстановкой, с внутренними тревогами и, как говорится, с расчехленными стволами орудий. Зато этот факт более полувека удерживал горячие головы от войн и кровавых конфликтов, обеспечивал мир и покой всему человечеству. Время это кануло в лету, от него осталось лишь название, придуманное мудрецами от политики — Холодная война. Но это было позже, а в ее разгар рассказчик со товарищи служили Родине, как могли, и жили, как получалось, ибо находились в составе военной системы «Военно-Морской Флот (ВМФ) — Вооруженные Силы СССР (ВС СССР)».
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.
Сказка была и будет являться добрым уроком для молодцев. Она легко читается, надолго запоминается и хранится в уголках нашей памяти всю жизнь. Вот только уроки эти, какими бы добрыми или горькими они не были, не всегда хорошо усваиваются.