Приключения астронавта при дворе короля Артура - [13]

Том поднялся на ноги, потирая ушиб. Он был зол на самого себя — за то, что напугал Синди; зол на доктора Циммермана — за то, что тот втянул его в это безумие; зол на весь свет… Вдруг он услышал стон и огляделся. Казалось, остальные узники ничего не слышали.

— Что это? — спросил Том у своего соседа.

— Следующая камера. Кого-то пытают. Бедняге недолго осталось жить…

— Молчать! Плетки захотели?! — прикрикнул на них один из стражников.

Том немного посидел на месте, дожидаясь, пока стражник уйдет, потом встал на ноги и заглянул через решетчатое окно в соседнее помещение.

Он увидел худого мужчину в годах, который лежал на какой-то странной штуковине. Руки и ноги несчастного были привязаны к четырем углам. Рядом с ним стоял здоровенный детина и время от времени поворачивал колесо. Том похолодел от ужаса. Ему, конечно, приходилось читать о средневековых пытках на дыбе, но, когда он увидел эту адскую машину в действии, у него подкосились колени.

— Как вы себя чувствуете? — прошептал Том, прижавшись лицом к прутьям решетки.

Человек на дыбе издал душераздирающий стон, а потом скосил глаза, чтобы увидеть, кто задает такие идиотские вопросы.

— Кто ты? — процедил он сквозь плотно сжатые зубы.

— Я Том Тримбл. Пленник сэра Мордрида.

— Это сам Сатана! — в ярости прокричал несчастный узник. — Он хочет, чтобы я признался, что убил его оленя. Но я невиновен! Клянусь! А-а-а… — он издал еще один вопль. — Нет, долго я так не вынесу!

— Может, лучше сказать, что вы убили этого оленя — и бог с ним?

— Именно этого и добивается гнусный обманщик! Если я признаюсь, все мое имущество перейдет к нему. Это закон. Очень жестокий и несправедливый закон.

— Но вы же все равно не сможете забрать свои богатства на тот свет… — Том абсолютно не понимал логики этого человека.

— Но мое имущество — это единственное, что я могу передать по наследству своей возлюбленной дочери Алисанде. Если я признаюсь, она ничего не получит.

Несмотря на то что Том был с ног до головы закован в цепи и пребывал в мрачном расположении духа, он тут же все сопоставил и с удивлением спросил:

— Неужели вы отец Синди?

Воткинс заверил его, что так оно и есть, и вздохнул с огромным облегчением, узнав, что его дочь жива и здорова. Том тут же обещал все рассказать Синди.

— Бедная моя девочка! Она считает меня мертвым!.. — горестно вздохнул Воткинс.

— Вообще-то она думает, что вы стали гусем, — сообщил ему Том.

— Гусем?! Думать такое о собственном отце! Но сейчас это неважно. Ей надо переговорить с королем Артуром. Пусть скажет ему, что сэр Мордрид злодейскими методами отбирает земли у свободных людей. Он не один. Я подозреваю, что они с Мерлином в сговоре. Оба очень тщеславны. Скоро у них будет столько земли и вассалов, что они станут представлять реальную угрозу для трона.

Том привалился к стене. Он должен что-то предпринять, чтобы помешать этим негодяям обтяпывать свои грязные делишки…

— Вот что я придумал, — прошептал он через решетку. — Завтра меня сожгут. После казни я разоблачу их перед королем.

Отец Синди призадумался.

— Не будет ли разумней разоблачить их перед казнью? — осторожно спросил он.

…Ночью в Камелоте полным ходом шли приготовления к средневековому «пикнику». Слуги сложили посреди двора огромную поленницу дров и врыли столб, к которому должны были привязать Тома Тримбла.

Два человека в черном внимательно следили за происходящим.

— Отличный денек для сожжения. Не слишком жарко, и ветер дует куда надо. — Сэр Мордрид был весьма доволен собой и окружающим миром.

— Да, согласен, — сказал Мерлин. — Но меня тревожит то, что эта ваша красотка все еще гуляет на свободе. Она может причинить нам массу неприятностей.

— Мой паж поймает ее, — заверил Мордрид колдуна. — И тогда уж я лично позабочусь, чтобы она больше не убежала.

Беседуя таким образом, негодяи направились к королевской скамье.

* * *

Наступило утро. Вокруг поленницы дров стала собираться толпа: каждый хотел занять место поближе. Все это очень напоминало провинциальную ярмарку в двадцатом столетии. Торговцы раскинули свои лотки, и началась бойкая торговля сладостями, и сувенирами. Бродячие менестрели развлекали народ.

Появился король в сопровождении придворных. Его величество выглядел плохо и все время прижимал руки к вискам.

— Меня всю ночь мучили кошмары! — пожаловался он Гавайну. — Скажи, это братья Райт изобрели… радио?

— Мне кажется, это был Бейб Рут.

— А дядюшка Милти, — продолжил король, — был… то есть нет есть первый человек, который научился летать? Правильно?

Сэр Гавайн нахмурился: ему не улыбалась идея дважды не согласиться с королем за одно утро, но врожденная честность не дала ему солгать.

— Мне кажется, он изобрел самодвижущуюся карету, но, сказать по правде, на этом месте я задремал.

Гавайн помолчал секунду, а потом предпринял последнюю попытку спасти от смерти несчастного монстра, который так забавно врал.

— Я подумал: не сделать ли из него придворного шута? Он рассказывает самые интересные сказки, которые мне только приходилось слышать. Он врет убедительней самого сэра Мордрида.

К несчастью, Мордрид услышал последние слова сэра Гавайна.