Приключения английского языка - [120]

).

I was down on Riverina, knockin' round the towns a bit,

An' occasionally restin', with a schooner in me mitt;

An' on one o' these occasions, when the bar was pretty full

an' the local blokes were arguin' assorted kinds o' bull,

I heard a conversation, most peculiar in its way,

Because only in Australia would you hear a joker say,

«Where yer bloody been, yer drongo? 'Aven't seen yer fer a week;

«An' yer mate was lookin' for yer when 'e come in from the Creek;

«'E was lookin' up at Ryan's, an' around at bloody Joe's,

«An' even at the Royal where 'e bloody never goes.»

An' the other bloke said «Seen 'im. Owed 'im 'alf a bloody quid,

«Forgot ter give ut back to 'im; but now I bloody did.

«Coulda used the thing me-bloody-self; been orf the bloody booze,

«Up at Tumba-bloody-rumba shootin' kanga-bloody-roos.»

(Я бродил по Риверайне[50], шлялся по городам,

Не упускал случая посидеть с пивной кружкой,

И как-то раз в битком набитом баре,

Где местные парни спорили о разных породах быков,

Я подслушал разговор – весьма своеобразный, в некотором смысле –

Ведь только в Австралии можно услышать такую болтовню:

«Ихде, проклятье, ошивался ты, придурок? Неделю тебя не видал;

И твой кореш все ждал, когда ты заявишься с Крика,

Тебя искали и у Райана, и в чертовом заведении Джо,

И даже в «Рояле», куда ты ни черта носу никогда не совал».

А второй парень отвечал: «Видел его. Задолжал ему пол, черт его дери, хвунта,

Напрочь запамятовал отдать, но теперь-то, проклятье, вернул,

А ведь это мне и самому, блин, сгодились бы, хушь на пойло-горлодер,

Чтоб под тумбу – черт ее – румбу пошмалять по кенгу-мать их – ру.)

Как это бывает со многими диалектами, креольские и нестандартные варианты английского языка – то, что отторгалось высшими слоями общества, – зачастую бережно сохранялись в других слоях общества как одно из отличий от «говорящих по правилам». Это язык отверженных, которые все же достаточно уверены в себе, чтобы противопоставлять себя хозяевам жизни. Это знак принадлежности к клану, выражение вызова и внутренней свободы, обеспеченной законами клана.

Слово convict (каторжник, заключенный) имело куда более оскорбительное значение, нежели bloody. Новые обитатели Австралии предпочитали названия emancipist (поселенец, бывший каторжник), government man (осужденный; буквально этот эвфемизм переводится как «человек правительства»), legitimate (в значении «оправданный», «законопослушный), exile (изгнанник, ссыльный), empire builder (строитель империи).

С годами Австралия возлюбила-таки и свой новый акцент, и свою способность создавать выразительный жаргон. В 1880 году в Сиднее начала выходить еженедельная газета Bulletin («Бюллетень»), она же Bushman's Bible («Библия бушмена»; бушмен здесь – житель малонаселенной местности в глубине материка), в которой широко употреблялись такие слова и словосочетания, как fair dinkum (многозначное словосочетание, означающее «честно», «серьезно», «по-настоящему» и т. п.), larrikin (молодой хулиган), bonzer (удача, везение; шикарный, первоклассный), уже известное нам bloody, offsider (напарник, помощник, приятель), fair cow (мошенник, негодяй; что-либо неприятное), battler (бродяга) и bludger (бездельник, нахлебник). Появилась и стала характерной особая фразеология: better than a poke in the eye with a burnt stick (лучше, чем выколоть глаз головешкой) или as miserable as a bandicoot on a burnt ridge («жалкий, как бандикут на обгоревшей борозде»). Таким образом народ находил для себя новую самобытность, причем делал это самым естественным способом – при помощи слов, которые сам же создавал и которые изначально принадлежали только ему. «Библия бушмена» печатала и стихи; одно из этих стихотворений – баллада Waltzing Matilda («Вальс с Матильдой»), лексическая сокровищница австрализмов, ставшая, можно сказать, неформальным национальным гимном Австралии.

Ее написали на овцеводческом посту, то есть на овцеводческой ферме; считается, что слово «пост» (station) было использовано потому, что каторжники, почти поголовно городские жители, настолько плохо представляли себе сельскую жизнь, что ферму (farm) называли военным словом «пост» (station), а стадо овец у них именовалось muster (собрание) или mob (банда, толпа). Банджо Паттерсон сочинил ее в 1895 году, а в 1940-х годах – я лично могу это засвидетельствовать – школьники младших классов, живущие в северной Англии, распевали ее с таким же воодушевлением, как и соотечественники автора в Австралии. И, несомненно, эта песня сманила на другой конец света немало обитателей Британии.

Для тех, кому все же не довелось в школьные годы восторгаться этой песней, приведу здесь ее текст:

Once a jolly swagman camped by a billabong

Under the shade of a Coolibah tree,

And he sang as he watched and waited till his billy boiled,

You'll come a-waltzing Matilda with me.

Waltzing Matilda, Waltzing Matilda,

You'll come a-waltzing Matilda with me,

And he sang as he watched and waited till his billy boiled,

You'll come a-waltzing Matilda with me.

Down came a jumbuck to drink at that billabong,

Up jumped the swagman and grabbed him with glee.