То-то обрадуется, увидев вокруг себя воинов Церкви!
— Так кто ты такой? — вновь, но на сей раз с вкрадчивой мягкостью повторил инквизитор.
— Я Алекс из Ренвуда, — отвечать приходилось голосом безгрешного ягненка, при этом непоколебимо честно глядя в безжалостные, не имеющие цвета глаза. — Служил Господу нашему на Западе Границы.
— Так-так, — инквизитор задумчиво пожевал губы. По всему было видно, он еще не решил, что со мной делать.
— Ваше Святейшество! — застывшую тишину трактира взорвал ликующий возглас молодого красноплащника: — Бумаги! Я нашел бумаги, — и осторожно, держась за самый кончик двумя пальцами, он протянул инквизитору туго скатанный рулон. Тот осторожно размотал один лист и тут же, будто это была гадюка, бросил на пол.
— Черный Манифест! Ага, попались отступнички! Вяжите их, да покрепче вяжите! — в восторге от удачной охоты он едва не забыл обо мне, но все же незаметно улизнуть не удалось. — Стой! — резкий окрик буквально пригвоздил на месте. — Что хотели от тебя, Алекс из Ренвуда, поганые отступники?
— Понятия не имею, святой отец, — с ужасом я почувствовал, что теряю остатки самообладания и терпения. — Спросите-ка лучше у них самих.
— Хм, ладно, юноша.
Повинуясь команде, два красноплащника подхватили квадратномордого и поставили на колени.
— Какие дела связывают вашу шайку с этим молодым человеком? Отвечай, несчастный!
Бывший дружинник окинул инквизитора мутным взором полных боли глаз.
— Никакие, мы просто хотели нанять его проводником в Ничейные Земли.
— Вот как? А что вы там позабыли?
— Собирались малость подзаработать на отлове всякой нечисти, — квадратномордый тяжело дышал. — Клянусь! А! А! А! — святой отец резко вывернул назад основательно проломанную руку.
— Так куда вы шли? Говори правду, грязная свинья!
— К Черному Королю… — свистящий шепот был приговором для всей компании. Окончательным приговором.
— Уведите отступников, — инквизитор довольно потирал руки. — С ними все ясно. А как быть с тобой, Алекс из Ренвуда? Может, ты все же заодно с этим сбродом?
— Что вы, святой отец, я верный сын Церкви нашей, — для вящей убедительности пришлось даже набожно осенить себя крестом. — В том порукой вся моя прошедшая жизнь.
— Оставайся с миром, сын мой, — таки поверил инквизитор. — Но и ныне, и впредь будь начеку. Враги Господа нашего не дремлют. Истинно говорю тебе.
Еще раз чиркнув по замершему залу острым взором бесцветных глаз, он в сопровождении двух других Серых Сутан наконец-то ушел. Ух! Я отер проступивший на лбу пот. Никогда не любил эту Серую публику, но, впрочем, никогда по-настоящему и не боялся.
— Эй, малец! — окликнул я затем бармена. — А ну налей-ка дяде двойной бренди. Да вылазь ты на свет Божий. Сколько можно прятаться?
У парнишки дрожали руки, когда он пытался плеснуть мне спиртное в стакан. Пришлось ему помочь, иначе изрядно бы пролилось. Через десять минут трактир опустел. Святая Инквизиция никому не повышала аппетит либо настроение. Тяжело вздохнув, я отправился наверх, в клетку с дикой киской. Моя компаньонка нервно мерила шагами комнатушку. Нетронутый ужин стоял на столе.
— Явился! — она в нетерпении подошла поближе. — Алекс, что там за шум и вопли доносились снизу? Честно говоря, я, уж было, собрал ась спуститься в трактир.
— Не стоило этого делать, — ответил я с кажущимся безразличием. Святая Инквизиция сейчас не слишком жалует эльфов.
— Инквизиция? — у моей дамы округлились глаза. — Что она тут позабыла?
— Слышали про Черного Короля и его Манифест? Так вот те люди, ну разношерстная компания за большим столом, шли к нему. Кто-то, вероятно, донес, и их сцапали.
— Черный Король, — эльфийка насмешливо фыркнула. — Алекс, и вы, взрослый человек, верите в эти детские сказочки?
— Достаточно того, что в них верит Церковь.
— Но это же…
— Это же безобразие, госпожа, — на полуслове прервал ее я, — что вы до сих пор ничего не поели.
— Одной не хотелось, — эльфийка отчего-то казалась немного грустной.
— Давайте вдвоем, Алекс?
На удивление быстро, мы подчистую уплели все принесенное официантом.
— Может, еще хотите? — я был полон искреннего энтузиазма. — Что заказать?
— Да вы рехнулись, Алекс, довольно. Не то я действительно растолстею.
— Вот бы посмотреть, — размечтался я. — Никогда не слышал о полненьких эльфийках.
— Хам!
В ответ я вежливо поклонился.
— Шут!
Я поклонился второй раз.
— Ну скажите, Алекс, будет ли настоящий мужчина дразнить женщину?
— Будет, — с полной убежденностью последовал ответ. — Если женщина прехорошенькая.
— Честно говоря, Алекс, мне впервые в жизни хочется напиться. Знаете почему? Потому что ваши издевки переполняют чашу моего терпения.
— Да кто вас знает, может, вы алкоголичка? Так тогда и скажите, я пойму. А то чаша терпения, издевки. Да вам, наверное, просто хочется найти пристойный повод.
В мою голову опять полетел, на сей раз уже цветочный, горшок. Это уже стало входить в привычку.
— А говорили, деньги надо жалеть, — счел своим долгом напомнить я ей. — Сколько мы уже на этой битой посуде потеряли!
— Плевать мне на деньги, — эльфийка была в бешенстве. — Ну, Алекс, последняя шуточка вам даром не пройдет. Посмотрите!
