Приключение взрослых - [18]

— Сашка! А ты тоже запишись, чтоб не скучать. И тебе веселей, и мне на одного дурака легче.

— Ты что? Я только ходы знаю… Чего позориться!

— Подумаешь — Киселев проиграл! — засмеялся Костя. — А ты возьми псевдоним!

— Какой?

— Какой угодно! Ну, например, Тютькин!

Впереди уже виднелась голубая веранда с прибитыми к решетчатым стенам фанерными шахматными конями.

Участники блицтурнира рассаживались за столики.

— Я тебя где-нибудь подожду, — сказал Саша.

— Ну, валяй! — Костя быстро зашагал к веранде.

Саша немного постоял и побрел по дорожке в глубь парка. Ему представились шахматные столики, самоуверенное лицо Кости…

Никто здесь не знал, что Костя — чемпион Всесоюзной олимпиады.

Саша вдруг поймал себя на мысли, что ему хочется, чтоб Костю обыграли… Что за идиотство?

Дорожка постепенно сузилась в чуть заметную тропинку и привела к глухой каменной ограде.

С ограды угрюмо свешивались узловатые плети — лианы, почти скрывающие узкую деревянную калитку.

Саша прошел вдоль каменной стены, сплошь покрытой какими-то склизкими улитками, и осторожно толкнул калитку.

Она легко отворилась.

Черная птица вспорхнула с чисто выметенной песчаной дорожки и, тяжело махая крыльями, полетела над огромными ивами, склонившими к земле водопады зеленой листвы.

По аллее, тянувшейся за этими ивами, тихо шла женщина в застиранном синем халате. Она читала письмо и, кажется, плакала…

Подождав, пока она пройдет, Саша пригнулся и, раздвинув шелковисто-зеленые длинные ветви, вышел на аллею.

Над головой задумчиво прошелестела пальма, перебирая на ветру веерными листьями.

Вдоль аллеи на каменистых горках торчали лопоухие кактусы. А между ними ярко-желтыми островками в зеленой, лоснящейся траве раскинулись одуванчики! Те самые одуванчики, из которых московские девчонки так любят делать венки…

— Эй! Слушай, это ты новенький из Москвы?

Саша поднял голову.

За грядой кактусов, по соседней аллее пробегала группа ребят в спортивно-тренировочных костюмах.

— Да нет! Это не он! — догнала их девушка с теннисной ракеткой. — Тот беленький, я его видела!

И они побежали дальше.

Рядом посверкивала в солнечном луче фиолетовая стеклянная вазочка на тонкой ножке. «Интересно, зачем они тут стоят на каждом шагу? И все без цветов, пустые». Саша провел пальцем по ее скользкой кромке и направился к выходу из парка, который виднелся в конце аллеи.

Здесь, у ворот, Саша увидел долговязого, как он сам, белобрысого парня.

«Наверное, это и есть новенький из Москвы».

Парень жадно пил из фонтанчика, бьющего со дна широкой мраморной чаши.

Саша вышел из ворот. Что-то заставило его оглянуться.

«Туберкулезный санаторий» — прочел он вывеску на ограде.

Вот оно что! Значит, все эти люди больные. И те, в спортивных костюмах. И этот новенький из Москвы. Больны туберкулезом. И это вовсе не вазочки…

Саша вдруг вспомнил, что касался одной из этих плевательниц. Ему стало противно. И захотелось немедленно вымыть руки.

Он направился обратно к фонтанчику.

Откуда-то сзади вынырнул и обогнал Сашу смешной горбатый старичок. Размахивая газетой, он побежал по аллее. Перед ним взорвалась и взлетела в воздух стая голубей.

— Вот видите, вы уже бегаете! — крикнул ему человек в белом халате.

Стоя у ворот, он разговаривал с тем самым долговязым парнем.

Старичок обернулся.

— Это не совсем так! — ответил он запальчиво, сунул газету в карман и медленно направился к виднеющемуся сквозь зелень деревьев санаторскому корпусу.

Врач рассмеялся, и они вместе с новеньким из Москвы пошли вслед за старичком.

Саша был отвратителен себе со своей брезгливостью… Он взялся за холодные края чаши, глотнул бьющую в лицо струю. Выбежал из ворот санатория.

К голубой веранде он поспел вовремя.

— Победителю нашего блицтурнира Гаркавенко Константину присуждается приз городского шахматного клуба! Приз вручает кандидат в мастера товарищ Смарагдов! — послышалось из радиорупора.

На длинных скамейках против веранды собралось человек пятнадцать досужих зрителей. В основном, это были ребятня и старушки с вязаньем.

Худой лысый человек, деревянно согнувшись, вручил стоящему в центре веранды победителю непомерно длинную керамическую вазу.

Победитель вежливо принял ее и зачем-то поглядел внутрь приза.

Любители шахмат расходились с поля сражения. Саша подошел к Косте:

— Поздравляю!

— Минутку! — Костя кинулся к спускавшемуся по ступенькам кандидату в мастера. — Послушайте, к чему мне это? Нельзя ли что-нибудь другое?

Тот изумленно обернулся.

— Нельзя, конечно!

— Ладно! — сказал Саша. — Пошли!

Они еще не вышли из парка, как Костя попросил:

— Понеси-ка эту бандуру.

— В Москву повезешь?

— Да что ты! Сбагрим куда-нибудь!

Шли по центру. На углу каждого квартала сидел чистильщик. Рядом возвышались крашенные белой эмалью медицинские весы.

Южное солнце сверкало на штиблетах пижонов, слепило с вывесок магазинов.

Над одним из магазинов латинскими буквами было выведено: «Suvenirs». В витрине среди прочих безделушек толпилось штук двадцать точно таких же ваз…

Саша попытался нести вазу под мышкой, чуть не уронил.

— Дай сюда, — сказал Костя. Он мужественно пронес свой трофей до ближайшей площади, в центре которой бил фонтан.