Прикасаемый - [8]

Для большого парня он двигался на удивление быстро, обойдя кофейный столик и становясь напротив меня. Близко. На расстоянии одного дыхания. Я ожидала, что он обхватит мое запястье или, может быть, руку, но вместо этого, он дотянулся своей правой рукой до моего лица.

— Ты такая теплая, — сказал он с трепетом, его большой палец оставил легкий след под моим глазом, как будто убирая слезу. — Такая мягкая. Я никогда не ощущал ничего подобного.

Как и я. Его большой палец, едва скользящий по моей коже, оставлял след из теплых покалываний, которые распространялись по всему моему телу. Его дыхание, мягко касающееся моего носа и лба, было теплым и сладким, почти головокружительным.

Громкий звон прогремел наверху, Курд, должно быть, пролил что-то, вырывая меня. Я прочистила горло.

— Мм, спасибо?

— Ты помогла мне сбежать от Кросса, — произнес он, шагнув назад. — Я пытался убить тебя, а ты помогла мне сбежать. Почему?

Я пожала плечами.

— Мой отец — придурок. Выводить его из себя — мое хобби. Кроме того, ты не пытался на самом деле меня убить. Ты был напуган.

— Я не бываю напуганным.

— Все бывают напуганы.

Сейчас было не время для споров. Мне нужны ответы. События начинали вращаться на подкорках мозга. Странные телефонные звонки глубокими ночами. Странно отрегулированные по времени походы в офис. Все то, на что я обращала внимание, неожиданно подняло красные флаги.

— Ты сказал, мой отец был убийцей. Это своего рода эвфемизм[5], да?

— Я одно из его оружий.

— Оружий?

— Он использует меня.

То, как он это сказал, бросило меня в озноб. Жутковато на этот раз.

— Для чего? Шпионить за клиентами другой стороны?

Даже при том, что я знала, отец был сейчас очевидным лицемером, мое подсознание отчаянно пыталось держаться за веру, что отец — адвокат.

— Нет.

Я раздраженно сложила руки.

— Тогда дай мне подсказку. Что ты такого делаешь для папы?

Делая два шага вперед, глядя на меня ярко-голубыми глазами, он мягко произнес:

— Я убиваю для него.

Я моргнула и попыталась представить отца Большим Злом. Не смогла. Или не стала. Конечно, он был тупицей, и мы в действительности не разговаривали годами, но убийца? Ни за что.

Повернув ладони вверх, Кайл поднял обе руки и согнул пальцы.

— Они приносят смерть всему, чего я касаюсь.

Я вспомнила, что земля, по которой он пересек ручей, выглядела неправильно. Бесцветной.

Я свалила тогда это на пиво, но…

Он резко дергался всякий раз, когда я приближалась достаточно, чтобы коснуться его…

Он не снимал мою обувь…

Воздух застыл в легких, и комната стала уменьшаться.

— Твоя кожа…?

Я назвала бы это чушью, но я первая из всех людей знала, что самая безумная фигня возможна. Плюс, годами всплывали хреновые слухи, особенно с тех пор, как местный мальчик был арестован во время Самрана семь лет назад. Слух был о том, что парень закоротил электричество одним касанием своих пальцев после того, как его прогнала с вечеринки полиция. С тех пор, как они его устранили, никто никогда его не видел.

— Смертельна для всего живого. Кроме тебя. Почему я способен касаться тебя? Все остальные бы уже умерли ужасной смертью.

Я отступила. Было трудно сконцентрироваться, когда он так на меня вылупился.

— Давай сконцентрируемся на секунду. Ты пытаешься сказать, что мой отец использует тебя в качестве оружия? Оружия против чего конкретно?

Его лицо сникло.

— Не против чего, а против кого.

— Кого? — На самом деле я не хотела слышать ответ. Или мой таинственный красавчик был сумасшедшим, или отец был… Ну, так или иначе, его ответ однозначно бросал еще один камень в мой огород.

— Против людей. Он использует меня, чтобы наказывать людей.

— Мой папа заставляет тебя касаться людей? Чтобы убивать их?

— Верно.

Стыд в его голосе был подобен вакууму, затягивая воздух в комнате. Он поднял взгляд, чтобы встретить мой, потянулся и провел пальцем вдоль линии моего подбородка и по щеке, позволяя прикосновению задержаться на несколько секунд. Я обнаружила, что хочу забрать все это. Тяжелый, печальный взгляд. Боль в голосе. Я смогу это сделать, наверное. Сказать ему что-то о себе, что заставило бы его чувствовать себя не таким одиноким. Менее изолированным. Секрет, о котором я никогда не говорила вслух.

Я открыла рот, но когда слова вылетели, они оказались не теми, которые я ожидала.

— Ты ошибаешься. Мой отец — адвокат.

Стены, которые существовали так долго, насколько я могла вспомнить, стояли крепко.

— Адвокат убивает людей?

— Ты серьезно? — Этого ну никак не происходило. Отец никогда не был частью супер секретной теории заговора. Он был контролирующим до палки в заднице трудоголиком. Со странным рабочим графиком. И, по какой-то причине, пистолетом. Не убийца.

Лицо Кайла оставалось озадаченным.

— Конечно, они не убивают людей! Они убирают плохих парней, избавляются от них так, что те не могут больше вредить. — Не самое точное описание, но самое простое, что я могла придумать.

— Нет, это определенно не то, что делает твой отец. Это то, что делаю я. Корпорация Деназен использует меня, чтобы наказать тех, кто сделал что-то неправильно. Я Шестерка. Это делает меня адвокатом?

Уух. Слишком много для простого.