Руки болели, спина отваливалась, ноги дрожали в коленях с непривычки. Слуги в открытую смеялись над ним, считая, что дурачок хочет выслужиться перед Ноилем.
Рику было плевать и на их смех, и на Ноиля. Он просто должен был стать сильнее, и как можно быстрей.
Конюшню он чистил, не разгибаясь. Весь потный, измученный, он с трудом елозил лопатой в стойлах, пока, наконец, там не стало чисто.
Обед он проспал в копне прошлогоднего сена позади конюшни, проснулся голодный, как дворовая собака у плохого хозяина. К счастью, Ашиэль припрятала для него кусок хлеба с сыром. Притупив голод, Рик отправился дальше искать себе работу, после ужина снова почистил нужники, поспал пару часов — и, когда опустилась ночь, сбил сапогом с черенка лопату и вышел на плац. Мышцы, казалось, вот-вот взорвутся от напряжения, но Рик заставлял их работать, снова и снова отрабатывая простые приемы с помощью черенка лопаты, потому что меча у него не было — до тех пор, пока небо на начало светлеть.
На следующий день Рик вставал с постели на четвереньках, под дружный хохот уже проснувшихся мужчин.
Проспал. Ну ничего, завтра проснется вовремя. Отработав целый день в прежнем режиме и потренировавшись ночью, Рик рухнул в постель, не чуя ног. Но через час он поднялся и отправился носить воду.
Через неделю Рик уже легко вставал, и не вздыхал, наклоняясь или приседая. И над ним больше никто не смеялся — и почти никто не разговаривал. Этот парень с бешеным блеском в глазах их теперь пугал. Только Ашиэль, увидев, как на нем сидит рубаха, руками всплеснула:
— Рик, да она тебе мала! И как я раньше-то не замечала?.. Нужно ее расшить, пока не порвалась...
Тогда он впервые за всю неделю улыбнулся. Заставляя работать тело до изнеможения, Рик давал высвободиться духу, а дух, в свою очередь, менял тело под себя. Это не рубашка была мала, это просто его плечи стали шире.
В тот вечер к нему украдкой пришла Селина. Он как раз принялся рассыпать опилки в последнем нужнике, когда девушка, смущенно заглянув в открытую дверь, вдруг его окликнула.
— Эй, привет!
Рик хмуро взглянул на нее.
— Здорово.
— Послушай, я... я бы хотела, чтобы ты посмотрел, как у меня получается прием, — спряча глаза, попросила Селина. — Завтра прибудут высокие гости...
Рик выпрямился, усмехнулся, глядя ей прямо в лицо.
— Я же уборщик. Испачкаться не боишься?
— Ну извини меня, а как еще я могла вас разнять? — вспыхнула Селина.
Рик пожал плечами.
— Тебя никто не просил.
Девушка прикусила губу.
— Рик... Тебя ведь Рик зовут?..
— А какая разница, как зовут уборщика?
— Ну пожалуйста, перестань! — с чувством воскликнула Селина, — Да, я понимаю: ты злишься на меня. Но я не могла сказать, что ты, невесть откуда свалившийся в своих драных штанах, помог мне разобраться с приемом! Я бы тогда стала посмешищем!..
Рик насмешливо хмыкнул.
— Да ну? Значит, тогда ты была бы посмешищем, а сейчас — все нормально?..
Селина тяжело вздохнула.
— Рик... Я не могу позволить себе оплошать. Ко мне всегда двойные требования, потому что я — полукровка... Смотри...
Она приподняла с висков волосы, обнажая удлиненные ушки полуэльфа.
Тот в ответ только фыркнул, сунув руки в карманы.
— Слышь, если бы меня интересовало, что и где у тебя выросло, поверь, уши в этом списке значились бы последними. С такой тугой задницей ты могла бы хоть вообще без ушей ходить — ни один нормальный человек даже не заметит их отсутствия, — сообщил он, заглядывая девушке через плечо на объект рассуждений.
— Вот дурак!.. — пихнула ладонью его в грудь Селина и, гневно раскачивая косой из стороны в сторону, зашагала прочь от обидчика. Рик улыбнулся во все лицо, сплюнул в пыль под ногами.
— Эй, длинноухая! — крикнул он ей вслед. Селина развернулась с таким выражением лица, будто готова его задушить, а Рик добавил: — Если ты будешь всегда сомневаться, правильно ли ты делаешь — ты никогда не научишься делать правильно. Неуверенный воин — как кусок говна в реке. Жалкое зрелище.
Она остановилась, задумчиво погладила ушко... И улыбнулась.
— Кажется, я поняла.
***
В честь приезда гостей в храме Святого Эфира был запланирован ритуал призыва сил воздуха, и старик Ноиль потребовал, чтобы на священнодействие явились все. Прислуге раздали белоснежные рубахи и кожаные жилеты в дополнение к штанам, женщинам полагалось явиться в новых чепцах и передниках, как подобает приличным горожанкам простого сословия.
День выдался серый, тихий и теплый. Женщины суетились, прихорашивались, мужчины ворчали. Рик тоже был недоволен: сегодня вся его обычная тренировка летела к демонам. А еще в кухне жарили молочных поросят, и от этого запаха у него стоял ком в горле — он терпеть не мог запах жареного мяса.
Наконец, из парадной части школы прибежала горничная, чтобы сообщить, что гости и молодые господа все уже собираются в храм, и им велено поспешить.
Сунув руки в карманы, Рик поплелся вслед за кудахчущими тетушками, пережевывая травинку. Какая-же все-таки вонища, просто сил нет...
На площадке перед храмом, где полагалось стоять во время ритуала прислуге, дымили большие праздничные кадильницы. Сладковато-пряный дымок медленно, будто нехотя клубился вдоль земли. Огромные двери были раскрыты нараспашку, и через них можно было беспрепятственно наблюдать за происходящим внутри. Неподалеку от алтаря сидели какие-то напыщенные дурни в бархате и шелках. Следом за ними на лавках расположились учителя, среди которых Рик до сих пор знал только Ноиля и Алонзо. Дальше рядами сидели ученики. Возле алтаря подвывали два жреца в смешных коротких туниках. Рик с трудом удержал зевоту. Два часа такого представления попробуй выдержи.