Придворное общество - [143]
Примерно двумя поколениями позднее, в 1700 году, Одиже (Audiger), занимавший некоторое время высокую должность среди прислуги в доме одного из сыновей Кольбера, опубликовал подробное наставление о порядке ведения и организации большого аристократического домохозяйства под заголовком «Правильный дом и искусство домоуправления»[234]. Его рассуждения показывают нам хозяйствование менее расточительное, соответствующее скорее буржуазному хозяйственному этосу. Это тип домохозяйства молодой еще тогда чиновной знати, который сохранился, вероятно, в доме потомков Кольбера, несмотря на их сравнительно быстрый переход в сословие «дворянства шпаги». Возможно, это небольшое сочинение было написано и специально для семейств этой чиновничьей знати, которая в это время особенно сознательно вырастала в особую категорию нового дворянства, претендовавшую на такой же ранг и та кой же вес в обществе, как и старое «дворянство шпаги».
В этом сочинении мы находим, помимо прочего, весьма подробные указания, касающиеся круга обязанностей интенданта, «менеджера» большого дворянского домохозяйства. Они дают хорошее понятие об объеме и о важности (по буржуазным критериям) тех обязанностей, которые придворная знать, руководствуясь своими собственными критериями, предоставляла тому или иному слуге. Основная масса придворной знати, особенно высшей, во главе с ее образцом — королем считала занятие счетоводством и балансами делом низкого социального ранга и видела признак своих привилегий и соответствующей ее статусу свободы в том, чтобы заниматься, в сущности, только распределением расходов. Поэтому люди двора в действительности оказывались зависимыми от своих слуг и даже пленниками своих собственных интендантов в гораздо большей степени, чем могли бы признаться в том себе самим. Одиже находит для этого положения дел вполне откровенное выражение.
«Вот таким образом — писал он, — интенданты своим усердием и талантом поддерживают и приводят в порядок почти разоренные имения, тогда как другие своими промахами и небрежением разоряют и доводят до полного краха самые знатные семьи, чему мы имеем немало недавних ярких примеров, касающихся нескольких принцев и других знатных вельмож, весьма известных в обществе»[235].
Целый ряд общественных процессов, в том числе процесс Французской революции, станет понятен для нас только после того, как мы осознаем, что хозяйственный этос «маленьких людей», буржуазный хозяйственный этос, ориентированный на подчинение расходов доходам и, в меру возможности, на превышение доходов над расходами как средство для образования капитала и для инвестиций, приобрел значение господствующего хозяйственного этоса целого общества в связи с выдвижением прежних «маленьких людей» в положение господствующего слоя. Этот хозяйственный этос не был, как это порою кажется сегодня, просто выражением некоей от природы свойственной или, по крайней мере, доступной всякому человеку «рациональности» мышления. Отличающийся от него хозяйственный этос придворной аристократии — как это видно и из вышеприведенного текста — не был выражением неразумия этих людей, слабости их интеллекта или тем более какой-либо особой их порочности, недостатка «морали». Ошибкой было бы объяснять характерные установки целой группы людей, обусловленные специфической социальной структурой этой группы, с помощью понятий, представляющих эти установки как конститутивные, а может быть даже и врожденные, свойства отдельных индивидов. Регулярно происходящее разорение семейств «дворянства шпаги» было постоянно встречающимся явлением в обществе ancien régime, обусловленным структурой высших классов этого общества, подобно тому, как банкротство фирм — постоянно встречающееся явление в буржуазном обществе.
Социальная позиция домового интенданта как институционализованная сфера труда весьма характерна для специфической схемы разделения функции в этом обществе, а значит, и для тех обусловленных взаимозависимостью необходимостей, которые, насколько возможно, освобождали дам и господ в кругу придворной аристократии от занятия домом и хозяйством. Вот как Одиже описывает обязанности интенданта:
«Ему по должности и обязанностям положено ведать в целом всеми владениями, доходами и делами знатного сеньора; ему положено в точности знать их нынешнее состояние, приносимую прибыль и виды на будущее, чтобы исходя из этого управлять расходами и отдавать распоряжения насчет самых неотложных выплат; о последних он должен составить себе особливо точное представление, дабы избежать в этом деле всевозможных осложнений и претензий.
Так как наиболее обширные владения знатных особ по большей части находятся в деревне и в каждом из их имений есть арендаторы и сборщики податей, интендант должен следить за оными арендаторами и сборщиками и при перезаключении договоров с ними отдавать предпочтение самым лучшим и платежеспособным из них; заботиться о том, чтобы во время действия арендного договора они не растрачивали попусту доходов, не портили арендуемой земли и не рубили леса и прочих деревьев помимо тех, что указаны в арендном договоре. Он должен следить также за прудами, лесом, лугами, метериями, городскими домами, а особливо за тем, чтобы сеньориальные подати неукоснительно собирались в должное время в должном месте и не могли бы исчезнуть и забыться за давностью лет; для этого ему полагается принимать все надлежащие меры.
