Придорожная закусочная, или Они все так делают - [6]

Герберт. Если надо, мы даже выдвигаем претензии. Подавай нам нормальную французскую любовь. Или древнегреческую. Я с удовольствием оставляю то, что накопилось в штанах, где только можно, обильно разбрызгивая материал, из которого растут люди. Да-да, из этого материала вырастают даже чемпионы мира! Уж на это-то мы способны!

Курт. Герберт прав. Этого у нас не отнимешь. От нас не так-то просто отделаться и при дневном свете.

Герберт. Мы проскальзываем сквозь них, как пища по пищеводу.

Некто проходит мимо и незаметно, как бы между делом, уносит велосипед без переднего колеса. Собеседники не обращают на это внимания.

Официант. Если бы вы подошли к вашим дамам переодетыми и неузнанными, вы, господа, могли бы делать с ними то же самое!

Герберт. Возможно. Но не актуально. Невозможно. Одной свободной рукой их не схватишь.

Курт. С ними конкурируют те, что носят чулки на подвязках. Они это знают и ведут себя тише воды ниже травы.

Герберт. Они только с нами теряют голову. Да и мы свои головы не украли. Пришлось потрудиться, прежде чем они у нас заработали как надо.

Курт. Да, только так, не иначе!

Официант. Неважно, как они у вас работают. Вы уже вскрыли упаковку, в которой природа держит время. Теперь и вам надо узнать, что это такое. В ваших кассетах собраны всевозможные соблазны, они хватают вас за горло, играют с вашими членами. Видео, к примеру — импозантнейшая коллекция всего того, чего ждут от нас женщины и чего мы хотим от женщин. Аплодисменты! Аплодисменты! Каждый из вас, господа, маленький пруд со стоячей водой, а женщинам хочется вместе с вами образовать бурный поток, в котором их чувства снесут запруду, а ваши окончательно свихнутся. Мне жаль вас, господа! Вы увязли по самое некуда! И все время эти поскрипывающие, чавкающие звуки! Эти наигранные приступы страсти! А нужен всего лишь открытый кем-то водопроводный кран. Брызги взлетают вверх, женщинам это по нраву. Ну и возня начинается, когда в душе бушует буря! Благодарю покорно! Только души нам и не хватало! Нет, подождите, душой тут пока и не пахнет! Сперва от вас потребуют, чтобы вы лизали и мяли. При этом часто случается, что вы уже брызнули и обмякли, исчерпав запасы свои. Разве я не прав?

Герберт. Не знаю, не пробовал. У нас не дискуссия, а наказание какое-то.

Курт. А мне своей единственной свободной рукой не раз приходилось запускать прибор Изольды.

Официант. От деловых качеств и способностей ваших жен прямо-таки в дрожь бросает. Они всегда больше думают о жизни вообще, чем о конкретных тарелках да вилках. Ваши супруги однозначно относятся к тому типу женщин, которые из своего пола делают существо, не оставляющее рядом с собой места никому другому.

Герберт. Собственно говоря, они всегда отлично нас понимали. Поэтому нам ни к чему понимать их.

Курт. Изольда знает, что нужно делать. Но предпочитает не делать, а говорить об этом.

Герберт. Да, они за словом в карман не лезут, но что нам-то делать с их словами?

Курт. Они говорят так, будто собрались разобрать себя до основания, камешек за камешком.

Вбегают бойкие жизнелюбы, раздетые кто больше, кто меньше, и гоняются друг за другом. Один, в подштанниках, задыхаясь, едва слышно бормочет: «Ты предлагаешь им полюбоваться на свои по меньшей мере двадцать три целых и семь десятых сантиметра, а они убегают от меня, как дети от порки. У них голова болит. Они тяжело вздыхают. Всегда у них что-то не в порядке. Хоть бы раз подготовились как следует». Один из этой компании уносит сумку с клюшками для игры в гольф. Собеседники этого не замечают.

Официант. Рекомендую парочку небольших перемен! Хватит ли у вас мужества однажды стать другими, перемениться? Даже приклеенные бороды поднимают настроение ночных мечтателей по меньшей мере на полградуса. Вас не узнают глупые создания, которых ваши жены уже много лет пробуждают к жизни в своих норках. Так покажите же женам, чего вы стоите! Правда, они сперва быстренько, в телеграфном стиле, займутся на кухне своими тарелками и вилками, но потом станут послушно принимать те позитуры, которые предписала им природа. Вполне возможно, ими уже попользовались другие. Природа благоволит молодости. Она учит молодых рано вскакивать, чтобы успеть на концерт поп-музыки.

Герберт. Но что делать, если тебя сразу узнают по твоему славному, упругому и большому естеству? Есть вещи, которых не переоденешь! Они легко узнаваемы.

Курт. Меня тоже можно запросто узнать по моему крохотному мальчику-с-пальчику.

Официант. Тут все дело в настрое. Старайтесь вести себя не так, как обычно. Это не требует большого труда, ваши жены уже много лет не разглядывали вас вблизи. Когда в их органах пронзительно зазвенит тишина, они непременно снимут трубку. Причем ту самую, из которой изливается ваше чудесное настроение. И ваш привычный, до чертиков надоевший вид вдруг покажется женам незнакомым и новым или почти новым.

За соседний столик садятся две подвыпившие, полураздетые пары. Они смеются, слышны только обрывки реплик, так как в кафе играет убаюкивающая, как в универмагах, музыка. Официант склоняется над Куртом и Гербертом, кладет перед ними меню, что-то рекомендует, но они не сводят глаз с четверки за соседним столиком.