Причеши меня - [91]

Шрифт
Интервал

. А Самозванцу обычно просто не хватает граней в картине мира: он, как сорока, замечает только блестящее и красивое. А ведь их стоит поискать. Нельзя зацикливаться на тех, кто нам симпатичен и «заслуживает успеха, в отличие от меня…». Еще есть те, кто рисует, с вашей точки зрения, «не очень» — и все равно иллюстрирует книги, устраивает выставки, проводит эфиры с подписчиками. Пишет то, что вы не стали бы читать, — и выкладывает в сети, издается хорошими тиражами и берет премии. Самозванец не подкопается: по всем этим людям, кажется, плачет пушка. Но задумается: они позволяют себе быть, а их аудитория счастлива и довольна. И следующий ваш успех он встретит уже лояльнее: «А может, мы таки заслужили?», а со временем вообще перестанет нервно озираться. Поймет, что на тронах сидят не только цари, и это нормально.

Ведь тронов в этой жизни больше, чем кажется.

Почему я все же против позиции «Как заставить их за-ткнуться»? Все радикальное спорно — даже принятие. Без внутреннего Критика и его анализа (объективного, осознанного) у нас действительно все шансы перестать развиваться. А без внутреннего Самозванца и его вопросов «А нет ли на районе других царей?» мы можем задрать нос и забыть, что вообще-то царей в творчестве не существует. В сферах, где мы развиваемся, много людей: сильных и слабых, симпатичных и раздражающих, потенциальных наставников, напарников и учеников. Сравнивать себя с ними в плане «Он достоин, а я — нет» действительно не стоит. Но наблюдать и по возможности общаться не помешает, ведь это может перерасти в прекрасную дружбу или как минимум в эффективный нетворкинг.

Понимаю, звучит сложновато. Одно дело — понять такие вещи умом, другое — вытравить из себя тошноту и панику, подступающие при очередной ошибке или переходе на новый виток. Книгу не издают — «А я вообще имею право зваться писателем?». Книга опубликована, но получила разгромный отзыв — «Так и знал, что я бездарь». Интересная организация объявила конкурс — «Да кому нужен мой роман, там полно талантливых авторов!». Новая книга не пишется — «Я же говорил, что я самозванец, настоящие-то авторы как куры: яйца постоянно несут… ну то есть книги!». Порой кажется, что Критик и Самозванец совершенно неуправляемы и, сколько ни тыкай им в лица обещаниями, доводами и успехами, они продолжают трещать свое. На самом деле нет, рано или поздно устанут. Их можно перевоспитать.

Наверное, первое, что я бы посоветовала сделать, чтобы как-то с ними сблизиться и перестать воспринимать их как безусловных врагов, порождение детско-юношеской травмы и вооруженную охрану на пути к свершениям, — преодолеть дегуманизацию. Раз у этих двоих появились обозначения, для которых я не жалею заглавной буквы, добавьте им еще одну заземляющую деталь — внешние образы. А почему нет? Вы ведь автор. А еще смертный человек (скорее всего) без образования экзорциста. А значит, выстраивать общение с людьми вам проще, чем с бестелесными абстракциями. Ну же… представьте себе их. Каковы ваши внутренние Критик и Самозванец? Сухопарый пожилой балетмейстер и тощий князек с бегающим, но тяжелым взглядом? Высокомерный эльф и вредный гном? Василиск и Сорока? Джей и Молчаливый Боб? Хорошенько вглядитесь в их лица, вкрадчиво спросите: «Ребят, что вам не так, раз я стараюсь?» — и живите дальше. Рано или поздно диалог выстроится и, вполне возможно, приведет к удивительно хорошим результатам.

Я дружу со своим внутренним Критиком: он нещадно терзает меня в процессе работы и вечно заставляет включать мозг, но мы вместе едим тортик после того, как всё закончим. Я ценю своего внутреннего Самозванца за то, что он спит, но иногда просыпается, чтобы напомнить: от тронов один геморрой (в прямом и переносном смысле) и подвижный образ жизни лучше. Спасибо, парни!

Право не читать (отрицательные отзывы)

Если вы не только пишете, но вас еще и читают (неважно, на бумаге или в Сети), у ваших внутренних Критика и Самозванца, скорее всего, есть целый сундук с оружием против вас. Он неиссякаем, и появиться из него может что угодно — от раскаленных щипцов с выбитой аббревиатурой «БГ» («бездарный графоман») до большой поваренной ложки, которой можно методично лупить по голове за каждую двойку на «Лайвлибе». А еще ваши невидимые друзья могут вынырнуть из сундука с пустыми руками и небрежным «Ох, ты настолько ничтожен, что тебя даже пытать бессмысленно». Последний сценарий поджидает нас, когда мы выкладываем романы в интернет, печатаемся… а нас не читают. Но в основном выход в публичное пространство все же чреват другим. Отзывы будут, хотя бы немного. И не все они вас обрадуют. Будут и щипцы, и ложки, и мечи-кладенцы.

Люди, как правило, не могут в едином порыве любить и ненавидеть одно и то же: как минимум они сначала разбиваются на группки, а уж потом любят и ненавидят, вместе-то веселее. Так или иначе мнения обо всем — от правящей верхушки до цен на гречку — должны разниться, а порой и поляризоваться. Литературной среды это тоже касается: подумайте сами, что (кроме, возможно, легкой зависти) вы почувствуете, увидев на том же «Лайвлибе» книгу с заоблачным рейтингом и полным отсутствием ругательных рецензий? Если вашей мыслью будет: «Наверное, автор такой большой молодец, что его все любят», — поздравляю: вы очень доброе существо, возможно состоящее в тайном родстве с Алешей Карамазовым, Иешуа Га-Ноцри или персонажами мультфильма «Маленькие пони». Немалая часть людей, видя подобное, думает немного иначе: «Хм, автор, наверное, скандалист и сам, или через своих боевых хомячков, или через связи с администрацией выживает с сайта всех, кто его не любит, а плохие рецензии удаляет». Или глобальнее: «Хм, видимо, книга плоская, раз ее даже поругать не за что».


Еще от автора Екатерина Звонцова
Серебряная клятва

Дом Солнца окутала тьма: царь его сам шагнул в пламя и отдал пламени всю свою семью. Мертв и величайший царев воевода, не вырвавшийся из клубка придворных распрей. Новому правителю не остановить Смуту и Интервенцию; всё ближе Самозванка – невеста Лунного королевича, ведущая армию крылатых людоедов. Ища спасения, он обращается к наёмникам Свергенхайма – Пустоши Ледяных Вулканов. Их лидер вот-вот ступит на Солнечные земли, чтобы с племянником нового государя возглавить ополчение. Но молодые полководцы не знают: в войне не будет победителя, а враг – не в рядах Лунной армии.


Отравленные земли

Австрия, 1755 год. Императрица Мария Терезия бьётся за то, чтобы жизнь подданных стала благополучнее и безопаснее, а свет Науки и Справедливости достиг каждого уголка страны. Но земли Габсбургов огромны: где-то не стихают бунты, а где-то оживают легенды и сама ночь несёт страх. Когда в отдалённой провинции начинаются странные смерти, в которых местные жители винят вампиров, императрица отправляет проводить расследование Герарда ван Свитена – врача, блестящего учёного и противника оккультизма. И Мария Терезия, и доктор настроены скептично и считают происходящее лишь следствием суеверий и политических интриг.


Рыцарь умер дважды

1870 год, Калифорния. В окрестностях Оровилла, городка на угасающем золотом прииске, убита девушка. И лишь ветхие дома индейцев, покинутые много лет назад, видели, как пролилась ее кровь. Ни обезумевший жених покойной, ни мрачный пастор, слышавший ее последнюю исповедь, ни прибывший в город загадочный иллюзионист не могут помочь шерифу в расследовании. А сама Джейн Бёрнфилд была не той, кем притворялась. Ее тайны опасны. И опасность ближе, чем кажется. Но ответы – на заросшей тропе. Сестра убитой вот-вот шагнет в черный омут, чтобы их найти.


Рекомендуем почитать
Литературное творчество М. В. Ломоносова: Исследования и материалы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Коды комического в сказках Стругацких 'Понедельник начинается в субботу' и 'Сказка о Тройке'

Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.


«На дне» М. Горького

Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.


Словенская литература

Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.


«Сказание» инока Парфения в литературном контексте XIX века

«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.


Вещунья, свидетельница, плакальщица

Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.


Парус для писателя от Урсулы Ле Гуин. Как управлять историей: от композиции до грамматики на примерах известных произведений

Лаконичное и обманчиво простое руководство по писательскому мастерству, которое научит видеть и чувствовать определенные элементы прозаического текста, техники и режимы повествования; различать эти элементы, чтобы эффективно использовать их и оттачивать мастерство. Каждая глава включает примеры из мировой классики с остроумными комментариями Урсулы Ле Гуин и упражнения, которые можно выполнять в одиночку или в группе. Все упражнения тренируют основные элементы нарратива: как рассказывается история, что движет ее вперед, а что тормозит. На русском языке публикуется впервые.


Истины шаманов

Внутренняя сила скрыта в каждом из нас, нужно лишь осознать это. В этой книге потомственный шаман-тольтек дон Хосе Руис делится историями, практиками и медитациями, которые помогут раскрыть свой природный потенциал и выйти на новый уровень самопознания и жизни.


Простое рисование: фигура человека

В своей новой книге Дмитрий Горелышев дает аналитические и раскрепощающие упражнения для рисования набросков с фигуры, рекомендации по организации личной практики, а также ответы на наиболее часто задаваемые вопросы. Эти упражнения помогут как начинающим рисовальщикам, будь то иллюстраторы, художники-любители или студенты художественных вузов, так и профессиональным художникам разнообразить практику рисования человека, сделать ее по-настоящему увлекательной и полезной.


Голова человека

Авторская методика Александра Рыжкина из 6 этапов, основанная на двадцатилетнем опыте преподавания, — уникальное прикладное пособие для всех, кто хочет овладеть навыками академического рисунка головы человека. С помощью пошаговых указаний и подробных пояснений вы добьетесь искусного исполнения, глубины, цельности и выразительности рисунка в своих работах.