Причём тут менты?! - [76]

Провожатого? Как бы не так — провожа-тую! К счастью, нам хватило ума посадить мисс Татуировку на заднее сиденье, я сел в кресло рядом с Атасом, врубил музыку… Нам о многом нужно было переговорить — меня лично не покидало ощущение, что все происшедшее в скверике могло оказаться ловкой инсценировкой, но не при даме же!

— Хорош! — мельком взглянув на мою башку, польстил мне Атас. — Может, домой тебя закинуть?

На самом деле, еще неизвестно, что бы я ему ответил, желание как можно скорее отыскать Алешку живой или мертвой уже постепенно начало притупляться в связи с общим посттравматическим омертвением моего организма, но тут неожиданно возник голос с заднего сиденья:

— Ого! Шустрик! Да я с незнакомым парнем один на один в тачке не останусь!

С двумя, значит, ничего страшного!? Лады! Атас только сжал челюсти, а я без сил откинулся на спинку кресла. И даже успел почувствовать какую-то симпатию к этой искалеченной девчушке с заднего сиденья. Как она не хотела со мной расставаться! В сущности, она немного вульгарна, не слишком эрудированна, но, в той же сущности, мила! Если смогла разглядеть под наносным цинизмом мою возвышенную духовную сущность…

И в суете не нужна та-ра-питься! — прокричали из динамиков мужественными голосами «братья Жемчужные» и Антон Яковлев.

— В сущности, здравая мысль! — подтвердил Атас. — Как, сперва на «Климат»?

Я кивнул.

— Фу, блатняк! — заныла где-то сзади мисс Татуировка, оглушенная мажорными аккордами. — Поставили бы лучше «Кинг Кримсон», ну, или «Восточный синдром», или «Кью»…

Вот сейчас я ее поражу в самое сокровенное!

— Между прочим, эта песня посвящена всем моим ненаписанным романам. Потому что я сам текст написал! — с трудом раздвигая непослушные губы, сказал я.

Атас рванул тачку с места так, что меня вжало в спинку кресла.

— Угу, конечно, — одновременно недоверчиво и разочарованно протянула мисс Татуировка.

Не поверила! Ей с ее ограниченным умишком и в голову не пришло, что благородные люди типа меня просто не могут врать! Ладно же! В сущности, в ней нет ничего милого — так, вульгарное маленькое создание с весьма узеньким спектром интересов! Я оскорбленно запыхтел.

— Потом поговорим! — отрезал Атас.

Мы выехали по черт знает какой линии на Университетскую набережную, с трудом, но умудрились обогнать на повороте неповоротливый двухвагонный троллейбус… Снова Дворцовый мост! Мне показалось, что мы по нему не так давно проезжали…

— Невски авеню! — глуповато объявило татуированное подобие Божие с заднего сиденья.

На канале Грибоедова мы свернули налево, через десяток метров остановились.

— Иди, пошукай Энди! — приказал Атас девчушке.

Восемь вечера! Много вместил в себя день! Уже восемь… а Невский проспект в это время освещен все-таки лучше, чем закоулки Васильевского острова, я бы постеснялся показаться у станции метро «Канал Грибоедова», на «Климате», вместе с такой девицей! Татуировка все же не колготки, правильно Атас, пусть идет одна! Правда, меня всегда интересовало: кто же все-таки «канал» бедного Грибоедова? Может, персы?

Во всяком случае, они его доканали!

Хлопнула дверца.

— Что за галиматья? — спросил Атас.

— Про наркомана? Не знаю. Почему это ты у меня спрашиваешь?

— Потому что ты их такой же херней развлекал. Столь же вразумительной. Думаю, они так отомстили. Просто не захотели тебе сразу сказать, когда ты им фотографию показал. Про Энди.

— Значит, считаешь, этот Энди действительно что-то знает?

— Или знал. Это укладывается. Кто-то должен был что-то знать.

— Думаешь, его…

— А почему бы он тогда не пришел сегодня?

— А… э… хм!

— Что-то ты совсем плох. Держи, еще одна таблетка. Мотор не шалит? Нет? Тогда глотай. В бардачке пакетик сока, достань, запей…

— Буль… выходит, если эта… это создание не отыщет сейчас Энди на «Климате», мы поедем искать труп?

— Думаю, так!

— Буль-гуль-кху! — поперхнулся я. — Тьфу! Тогда, может, если она нам сейчас его живого не приведет, оставим ее тут? При виде жмуриков дамы обыкновенно издают такие звуки, которых мои барабанные перепонки не выдерживают!

— Сам-то ты выдержишь?..

— Ну…

— Жаль, до твоего дома дальше, чем до Лиговки. Но ничего. Заедем к Энди, потом я тебя обязательно домой закину. Полежишь, оклемаешься.

— Угу. — Кофеин уже начал действовать, бодрость — или нечто похожее — разлилась по мышцам, но мокрая вата из головы не исчезла. — Атас, ты тормозни у аптеки, но-отропила купим…

— Да! Черт! Забыл! Лекарь же тоже его тебе рекомендовал! Или церебролизин внутривенно.

— Если внутривенно, она сейчас не поймет… вон, видишь, идет… одна… без Энди… может, оставим ее здесь?

— Не обязательно же труп лежит в квартире! — резонно возразил Атас. — С ней нам все же будет проще осмотреть его комнату, а это надо бы сделать. Так, замолчали…

— Никто его не видел! Давай, спортсмен, жми на Лиговку! Пивка хотите, мальчики?

Неизвестно, кто из нас больше разозлился: Атас явно обиделся на «спортсмена», а я вознегодовал, что вообще кто-то может пить пиво. Меня, чувствовалось, первая же бутылка уморит. А их у мисс Татуировки было четыре. Видно, старушки у метро продолжали свой бизнес, невзирая ни на какие указы мэрии…