Прибалтика. 1939–1945 гг. Война и память - [54]

, посвященная этой сложнейшей теме и основанная как на официальных документах, так и на свидетельствах устной истории. Книга была переведена на многие языки и стала бестселлером, однако на родине ее автор подверглась остракизму как со стороны множества простых читателей, так и представителей истеблишмента. Дошло до того, что ее книги были изъяты из продажи¹¹⁰.

25 июля 1941 г. Верховное командование сухопутных сил (ОКХ) передало Литву ведомству А. Розенберга, а рейхскомиссаром Остланда стал обергруппенфюрер СА Х. Лозе. Управлять Литвой был назначен генеральный комиссар Т. А. фон Рентельн – высший носитель немецкой гражданской власти на территории Литвы. В воззвании оккупационных властей немецкие войска были представлены как «друзья и спасители от большевистского ига», которые «несут свободу» и возвращают «человеческие условия жизни». Цена этим словам стала ясна уже в первые дни после оккупации, когда немцы приступили к введению норм «нового порядка», немедленно ликвидировав любые ростки государственной самостоятельности литовцев, начав репрессии среди интеллигенции и «неблагонадежных» в расовом и политическом отношении. Национальные литовские флаги были сняты и запрещены к использованию под угрозой штрафов или тюремного заключения. Немцы, использовав ВПЛ для «смягчения» реакции населения на приход оккупантов и для удобства проведения первых административных оккупационных мероприятий, 5 августа 1941 г. Временное правительство распустили.

Фронт литовских активистов продолжал существовать и после роспуска ВПЛ. 15 сентября ФЛА обратился к Гитлеру и главнокомандующему германскими войсками В. фон Браухичу с меморандумом, в котором указывал на свои заслуги в борьбе с советской властью: «Фронт литовских активистов создался во время большевистской оккупации как военная организация, задачей которой было восстановление независимости Литвы с помощью вооруженного восстания. ФЛА для этой цели завязал контакт с немецким военным командованием. Основой сотрудничества между ФЛА и немецким военным командованием являлось то, что последнее признало главную цель ФЛА – борьбу за независимость Литвы. В присяге литовских добровольцев, которую они давали немецкому военному командованию, говорится: “Принимая добровольно на себя задание по освобождению моей родины Литвы, добровольно обязуюсь перед Богом и моей совестью выполнять это задание сознательно, не жалея своего здоровья и жизни”»¹¹¹.

После начала войны ФЛА совместно с остатками частей литовской армии начал восстание и совершил целый ряд акций, согласованных с немецким военным командованием. В восстании участвовало около 100 тысяч человек. Руководители ФЛА считали, что в борьбе с большевизмом цели литовского и немецкого народов совпадали. В ФЛА полагали, что Германия не будет искать никакой территориальной экспансии за счет Литвы. «Вся благоприятно настроенная в отношении Германии молодежь Литвы, уважая и высоко оценивая национальный принцип, доминирующий в немецкой политике, считала и считает, что в основе национальной идеи лежит и уважение другой национальности»¹¹², – этот тезис в сентябре 1941 г. мог вызвать в Берлине только снисходительную улыбку. ФЛА, обращаясь к «Вождю Великой Германии Адольфу Гитлеру и его доблестной армии», надеялся, «что кровь молодежи Литвы, пролитая в борьбе с большевизмом», позволяет уповать на предоставление независимости.

Авторы письма недоумевали, почему работа правительства, «не вызвав по существу никаких претензий» оккупантов, была против его воли остановлена. В Литву – «в область бывшего (выделено мной. – Ю. К.) независимого литовского государства»¹¹³ – был назначен генеральный комиссар, в скором времени взявший гражданскую власть в свои руки. К этой откровенности «господина рейхскомиссара» Фронт литовских активистов оказался не готов, предпочитая по-прежнему уповать на фюрера. «После вступления немецкой армии в Литву здесь повсюду встречала благожелательные ей литовские органы власти, а не учреждения большевиков. Части литовской армии, литовские партизаны везде, как смогли, помогали наступающей через Литву немецкой армии. Литовцы воевали вместе с Германией, а не против Германии. Но, несмотря на это, органы немецких властей рассматривают Литву как оккупированную территорию противника»¹¹⁴, – писали руководители ФЛА в Берлин, и эта их оценка положения дел была вполне реалистичной.

По сути в меморандуме ФЛА содержится анализ ситуации в оккупированной Литве, причем анализ, подтверждающий крах иллюзий в отношении нацистов как «освободителей». «Отмена частной собственности и отмена частной инициативы в области хозяйства в глазах литовцев являлись ненавистными чертами советского строя. Понятно, что как литовские крестьяне, так и горожане нетерпеливо ждали конца большевистской власти в Литве, чтобы как можно скорее опять начать творческую хозяйственную и культурную работу. Условием для такой творческой работы в глазах каждого литовца является частная собственность и свобода частной инициативы, которые могут быть раскованы настолько, насколько этого требует общественный интерес. Литовское правительство, начав свою работу, немедленно приняло все меры к тому, чтобы вернуть законным собственникам частное имущество, изъятое большевистской властью. Городские дома, предприятия, земельные наделы должны были быть возвращены тем, кому все это принадлежало до вторжения в Литву большевиков. Однако немецкие гражданские власти в Литве, остановившие работу литовского правительства, начали уничтожать все то, что было сделано для возвращения национализированного имущества законным собственникам. Имущественные отношения приводятся в такое положение, в каком они были, когда в Литве правили большевики. Мало того, указ генерального комиссара в Каунасе от 20 августа настоящего г. об уборке урожая и севе делает имущественные отношения