Президент пропал - [2]

Разумеется.

– Президент Данкан, – начинает он, – с каких пор мы защищаем террористов?

– Мы их не защищаем, – отвечаю быстро, едва позволив ему договорить. Такие вопросы не должны висеть в воздухе. – И никогда не станем. Пока я у власти – точно.

– Вы уверены?

Я не ослышался? К лицу приливает жар. Минуты не прошло, а спикер уже меня разозлил.

– Господин спикер, – говорю, – я совершенно уверен. Предлагаю сразу все прояснить: террористов мы не защищаем.

Он выжидает немного.

– Что ж, господин президент, тогда давайте разберемся. Вы считаете организацию «Сыны джихада» террористической?

– Еще бы. – Советники предупреждали не говорить так: употребленное не к месту, это словосочетание звучит напыщенно и покровительственно.

– А еще она пользуется поддержкой России, так?[2]

Киваю.

– Время от времени Россия помогает «Сынам джихада». Мы осуждаем ее связи с СД и прочими террористическими организациями.

– «Сыны джихада» совершили террористические акты на трех различных континентах, верно?

– Да, совершенно верно.

– Они ответственны за гибель тысяч людей?

– Да.

– В том числе американцев?

– Да.

– Взрыв в брюссельском отеле «Белвуд армс», в результате которого погибли пятьдесят семь человек, включая делегацию членов законодательного собрания штата Калифорния? Взлом системы управления воздушным движением в Грузии, приведший к крушению трех самолетов, на борту одного из которых летел посол Грузии в Соединенных Штатах?

– Да, – говорю. – Оба этих теракта имели место до того, как я стал президентом, но да, «Сыны джихада» взяли на себя ответственность за них…

– Хорошо, поговорим о том, что происходило в течение вашего срока. Правда ли, что всего несколько месяцев назад «Сыны джихада» взломали базу данных израильских вооруженных сил и обнародовали информацию о тайных операциях и передвижении войск?

– Да, – отвечаю. – Правда.

– Ну и о том, что совсем близко, в Северной Америке, – продолжает спикер. – Буквально на прошлой неделе. В пятницу, четвертого мая. Совершили ли «Сыны джихада» очередной теракт, взломав и отключив систему управления метро в Торонто, в результате чего состав сошел с путей? Погибли семнадцать человек, несколько десятков были ранены, и еще тысячи просидели в темноте несколько часов?

Он прав, «Сыны джихада» в ответе и за это. Насчет числа жертв он тоже не ошибается; вот только для «Сынов джихада» это не был теракт.

Так, разминка.

– Четверо из погибших в метро были американцами, я прав?

– Правы, – отвечаю. – «Сыны джихада» не брали на себя ответственность, но мы уверены, что за аварией стоят они.

Спикер кивает, просматривает заметки.

– Теперь о лидере «Сынов джихада», господин президент. Его зовут Сулиман Чиндорук, я прав?

Приехали.

– Да, Сулиман Чиндорук – лидер «Сынов джихада», – говорю я.

– А еще он – опаснейший и самый успешный кибертеррорист в мире, верно?

– Можно сказать и так.

– Он ведь мусульманин, родом из Турции?

– Турок, но не мусульманин, – поправляю. – Просто крайний националист, противостоящий влиянию Запада в Центральной и Юго-Восточной Европе. «Джихад», знаменем которого он размахивает, ничего общего с религией не имеет.

– Если верить вам.

– Если верить любому донесению разведки, что ложилось ко мне на стол. Хотите украсить слушание исламофобским выпадом – вперед, но в нашей стране от этого безопасней не станет.

Спикер выдавливает кривую улыбку.

– Как бы то ни было, он – самый опасный и разыскиваемый террорист в мире, так?

– Мы его разыскиваем, – говорю. – Мы разыскиваем всех террористов, пытающихся нанести ущерб нашей стране.

Спикер делает паузу. Обдумывает, не спросить ли снова: вы, мол, уверены? Если спросит, мне потребуется вся сила воли, чтобы не отшвырнуть в сторону стол и не схватить спикера за глотку.

– Давайте все проясним, – говорит он. – Соединенные Штаты хотят поймать Сулимана Чиндорука?

– Здесь прояснять нечего. Сомнений не было и быть не может. Никаких. Мы вот уже десять лет ловим Сулимана Чиндорука и не остановимся, пока не схватим. Так для вас достаточно ясно?

– При всем уважении, господин президент…

– Как же! – перебиваю. – Если говорят «при всем уважении», значит, об уважении речи не идет. Думайте что хотите, господин спикер, но уважение извольте проявлять – если уж не ко мне, то ко всем тем, кто не жалеет жизни ради борьбы с терроризмом и защиты страны. Мы не совершенны и никогда не будем идеальными, однако стараться не перестанем. – Делаю небрежный жест рукой. – Давайте, спрашивайте.

Сердце бешено колотится. Сделав вдох, смотрю на троицу помощников. Дженни, мой советник по вопросам политики, кивает; давно советовала быть жестче с новым спикером палаты представителей. По лицу Дэнни ничего сказать невозможно. Кэролайн подалась вперед; уперев локти в колени, сцепила пальцы в замок и подперла ими подбородок. Будь мои помощники олимпийскими судьями, Дженни дала бы за мою выходку девять баллов из десяти, а вот Кэролайн – не больше пяти.

– Я не позволю сомневаться в своем патриотизме, господин президент, – заявляет мой седовласый противник. – Народ Америки серьезно обеспокоен событиями в Алжире, а ведь мы еще до них не дошли. Народ Америки имеет полное право знать, на чьей вы стороне.