- Как же ловить будем? - удивился он.
- Будем, - сказал Федя. - Помогите лодку столкнуть.
Он забрался в лодку, а мы с Гариком спихнули чёрную посудину в воду. Федя спрятался под кепку и спустил вёсла.
- Я тебя буду Гришкой звать, - сказал он.
- Хоть Кузьмой, - ответил Гарик. - Только покажи, где лещей брать можно.
- Без промашки, - сказал Федя. - На этом озере я ещё без штанов начал рыбачить.
- Вот тип, - сказал я, когда он уплыл.
- Комик, - усмехнулся Гарик.
- К нам чуть свет Сорока приходил…
Гарик повернулся ко мне.
- Сорока?
- Мы лося ходили спасать… Только он погиб. Засосало в болоте. Алёнка до сих пор не может успокоиться.
Я рассказал ему, как умирал лось.
- Я бы этих охотников… - Гарик скрипнул зубами. - К стенке!
У него сейчас лицо было точно такое же, как и у Сороки, там в лесу.
- А Президенту я всё равно фотокарточку попорчу, - сказал Гарик.
- Это ещё бабушка надвое сказала, - ответил я. На вид Сорока ничуть не слабее Гарика.
- Не смог лося спасти, - сказал Гарик.
Солнце взошло над озером, а Гриба всё ещё не было. На кустах испарялась роса. Неподалёку от берега раздавались всплески. Играл крупный окунь. У другого берега в камышах смутно вырисовывалась лодка. Рыбак в ватнике и зимней шапке сидел к нам спиной. Казалось, он спит. Там, где из воды торчали сваи, стлался пар. Создавалось впечатление, будто кто-то в снег наторкал чёрные головёшки. Ещё не обсохшие от ночной росы стрекозы неуверенно летели над водой. Гарик молча ходил по берегу. Он нервничал. У самой воды лежали наши удочки, банки с червями. Червей мы накопали ещё с вечера.
Утро было прохладное, и хотя мне смешно было смотреть на рыбака в зимней шапке, одеться потеплее не мешало бы. Гарик надел зелёные парусиновые штаны и фланелевую рубашку. Он тоже ёжился от холода. Скоро поднимется солнце повыше и станет жарко. Придётся всё с себя стаскивать.
Дед лежал на крыльце, уткнув морду в лапы. Деду тепло. У него шуба.
- Проспал, что ли? - сказал Гарик.
- Мне его рожа не внушает доверия, - сказал я.
Солнце медленно поднялось над лесом. Пять часов. Мы встали с Гариком в четыре. Ждём Федьку Гриба. А он что-то не спешит. Или спит без задних ног, или один уплыл. Пожалел показать нам заветные лещовые места.
Несколько раз подряд плеснуло у самого берега. Я даже успел заметить, как чиркнули по воде красноватые плавники. Окунь малька догоняет.
- Закинем? - предложил я.
И тут из-за осоки показался чёрный нос Федькиной лодки.
- Я в людях редко ошибаюсь, - сказал Гарик, повеселев.
Гриб спрыгнул с лодки, за руку поздоровался с нами. Сначала с Гариком, потом со мной. К штанам присохла сизая рыбья чешуя. Гриб выглядел заправским рыбаком.
- Проспал? - спросил Гарик.
- Это вы, городские, долго дрыхнете, - сказал Гриб. - А мы народ привычный… На рыбалке я могу два дня не есть, не пить и две ночи не спать. А может, и больше смогу. Не пробовал.
- Говорил, будешь на месте, когда солнце взойдёт… - сказал я.
Гриб даже не посмотрел в мою сторону. Он взял банку с червями, заглянул туда и небрежно отложил в сторону.
- Квёлые, - сказал он.
- Чего мы ждём? - спросил Гарик.
- Не знаю, - сказал я.
- Хотите лещей? - спросил Федя.
- Шутник, - усмехнулся Гарик.
- Уговор - во всём слушаться меня, - сказал Федя. - Тогда будут лещи… Я вам нынче покажу настоящую рыбалку!
- Чего же мы стоим? - воскликнул Гарик.
- По коням! - скомандовал Гриб.
Мы забрались в лодку и поплыли. Грёб Гарик. Гриб сидел на корме и командовал:
- Левее, ещё чуток… Так держать! Теперя правым греби. Вот так. Не маши вёслами-то… Не видишь, одно поперёк стало?
Я удивлялся Гарику. Он беспрекословно подчинялся Федьке. Это на него не похоже. Гарик сам любит командовать. Видно, очень уж захотелось ему поймать двухкилограммового леща и похвастаться перед Алёнкой. Я ещё ни разу леща не поймал. Подлещики были, а лещи почему-то стороной обходили мой крючок. Лещ - рыба осторожная, и её на дурака не возьмёшь.
Я предложил Гарику сменить его, но он не отдал вёсла. Мы плыли и плыли, а конца нашему пути всё не видно.
Остров остался позади. Солнце ярко освещало его. Блестели зелёные иглы на соснах и елях. Блестел жёлтый песок. Взглянув на остров, Гарик нахмурился. Пролетели две большие утки.
- Какую крякушку позавчера шлёпнул! - похвастался Федя.
- Охота запрещена, - сказал я.
- Для кого запрещена, а для меня нет… Я на этом озере родился и вырос, кто мне запретит?
- Поймают…
- Ещё тот на свет не родился, кто пымает Федьку Губина, - с бахвальством произнёс Гриб.
- Где ты достал такую замечательную кепку? - спросил я.
- Нравится?
- Ещё бы!
- Один человек подарил… Питерский. Приезжал сюда рыбалить. Я ему одно такое место показал.
- Мы туда едем? - спросил Гарик.
- Тот, питерский, взял там за полдня пятнадцать килограммов. Лещи и окуни. И рыба одна к одной. Крупная! Ну, он и подарил мне эту кепку. Носи, говорит, Федя, с гордостью, ты заслужил её. Так и сказал. Я, мальцы, думаю, это знаменитая кепка. У нас в деревне ни у кого такой нет. Сам председатель сельсовета интересовался, где я такую откопал. Видно, понравилась ему.
- Редкая фуражечка, - сказал я. - Олег Попов и тот бы позавидовал.
