Президент Каменного острова. Президент не уходит в отставку - [2]

Это была «Волга». Пепельная. С московским номером. На кузове металлический багажник. Кроме уложенных в брезентовый чехол удочек, там ничего нет. Машина остановилась впереди нас, и я крякнул от зависти. За рулём сидел мальчишка в чёрной рубашке. А рядом с ним широкоплечий мужчина. На заднем сиденье у дверцы примостилась молодая женщина. Красивая и загорелая. Она приветливо смотрела на нас и улыбалась. Я во все глаза смотрел на водителя. Мальчишке было лет шестнадцать-семнадцать. Он небрежно положил руку на кремовый руль с золотым оленем посередине и ждал, когда мы подойдём. Волосы у мальчишки светлые, вьющиеся. Конечно, он имел все основания задаваться. За рулём сидит. «Волгу» ведёт. Мальчишка мельком взглянул на меня и уставился на Алёнку.

- Могу подбросить, - сказал мужчина.

Отец, опершись на палку, посмотрел на нас. Наверное, мы выглядели не очень жизнерадостно, потому что отец снял рюкзак и сел на него.

- Мы должны посоветоваться… - объяснил он хозяину машины. - Вам не трудно пять минут подождать?

- Подождём, - усмехнулся мужчина.

- Если бог послал транспорт, я не вижу смысла отказываться, - сказал отец. - У Алёнки глаза смотрят в разные стороны, а у тебя, Серёжа, - это он мне, - такой несчастный вид, словно ежа проглотил.

- Какого ещё ежа? - обиделся я.

- Твой рюкзак самый тяжёлый, - сказала отцу Алёнка.

- А куда мы Деда посадим? - спросил я.

- У вас ещё один человек? - сказала женщина. - Не разместимся.

- Мальчика кто-нибудь возьмёт на колени, - вмешался мальчишка. - А старик…

- Дед - не человек! - засмеялась Алёнка.

Это я-то «мальчик»? На колени меня возьмут… Каков нахал, а?

- Едем? - спросил отец. Мы с Алёнкой посмотрели друг на друга, потом на пепельную «Волгу». Она негромко урчала, готовая ринуться вперёд. Мы можем сейчас забраться в неё и без хлопот доехать почти до самого места. Отец ничего нам не скажет, даже не вспомнит об этом, но нам с Алёнкой будет стыдно.

Отец смотрел на нас и ждал. Нужно только кивнуть, и он поднимет с земли рюкзак и подойдёт к машине. И мы поедем. С ветерком.

А потом нам с Алёнкой будет очень стыдно. Ведь мы уговорились до самого озера идти пешком. Там, в Ленинграде, мы кричали, что это так здорово - идти пешком, - и даже хлопали в ладоши.

- Я совсем не устала, - сказала Алёнка.

- В машине душно, - сказал я. - А потом… - я взглянул на мальчишку, - водитель не внушает доверия…

Глаза у отца стали весёлыми. Он поблагодарил мужчину и взвалил рюкзак на плечи.

Мальчишка усмехнулся, перевёл рычаг, и машина плавно тронулась, но тут же снова остановилась.

- Покажите вашего Деда, - попросила женщина.

Отец свистнул: из-за кустов вымахнул Дед и подбежал к машине. «Волга» не произвела на него никакого впечатления. Обнюхав колесо, он небрежно поднял заднюю ногу.

- Какая прелесть, - улыбнулась женщина.

Я видел, как мальчишка повернул зеркальце, и в нём отразилась Алёнка во весь рост.

- Рыбачите? - спросил отец.

- Ищем одно заветное озеро…

- Приезжайте к нам в Островитино, - сказал отец. - Без рыбы не уедете.

- В Островитино? - Мужчина и женщина переглянулись.

- Приедем, - взглянув на Алёнку, ответил мальчишка.

Мужчина помахал рукой, и «Волга» умчалась. Глядя вслед, я подумал: «Почему у них нет никакого талисмана? У многих частников обязательно что-либо болтается у лобового стекла: обезьянка, куколка. Или сзади лежит тигр, а то и царь зверей - лев».

Снова мы шагаем по шоссе. Солнце припекает спину, затылок. Хорошо бы всё бросить и остаться в одних трусах. И выкупаться бы в речке. Сколько их нам попадается на пути. А потом поваляться на берегу, хотя бы с полчасика… Наверное, вода уже тёплая. По тому, как отец озирается по сторонам, я понял, что скоро привал. Отец место выбирает… И когда успел этот пацан научиться водить машину? Небрежно двигает рычагами, будто сто лет за рулём. Это, конечно, мужчина дал ему временно повести. Была бы у нас машина, я тоже мигом бы научился. И не хуже его гонял бы по шоссе.

- Он в тебя втрескался, - сказал я Алёнке.

- Кто? - равнодушно спросила сестра. Вот притвора! Будто не знает!

- Этот, что на «Волге».

- Я, кажется, ногу натёрла, - сказала Алёнка. Она и вправду прихрамывала.

Деду тоже жарко: рот раскрыт, и красный язык висит почти до самой земли. Устал Дед. Вот уже который раз он срывается с места и далеко убегает вперёд, а потом плашмя ложится на землю и поджидает нас. Мы проходим мимо, а Дед всё лежит, только голову поворачивает нам вслед. А потом догоняет. А что, если мне так припустить? А потом плюхнуться на траву, пока не подойдут отец и Алёнка.

Дед встал поперёк дороги и стал лаять на отца: не пора ли отдохнуть, выкупаться? Дед любит купаться. Его не надо уговаривать - сам бултыхнётся в воду. Когда Дед плывёт, только голова и хвост отдельно виднеются. Дед очень беспокоится в воде. Ему всё время кажется, что мы вот-вот утонем, и он вертится рядом, готовый в любую минуту спасти нас.

Я чуть было не налетел на отца: не заметил, как он остановился.

- Привал, - сказал отец.

Глава вторая

Мы с отцом стоим напротив дома и смотрим на него. Дом на нас не смотрит. Он слепой - окна заколочены досками. Алёнка упала на траву и лежит, закрыв глаза. Она здорово устала. Дед куда-то удрал. Знакомится с окрестностями. Дом почернел от старости и подался вперёд, будто его подтолкнули с той стороны. На трухлявой крыше вырос зелёный мох. Вместо трубы цинковое ведро без дна. В ведре сквозная дырка, словно из винтовки пальнули. Когда-то к крыльцу вела тропинка, теперь она спряталась в траве. Одна ступенька провалилась. Дверь без петель, зато на ржавых дужках красовался большой новый замок.