Прежде чем я засну - [27]
Он посмотрел на меня поверх газеты.
- У меня была работа?
- Да. Ты работала секретарём какое-то время. После того, как мы поженились.
Я старалась сохранить голос ровным:
- Правда? У меня ощущение, как будто я всегда хотела писать.
Он сложил газету, полностью переключив своё внимание на меня.
- Ощущение?
- Да. Я точно помню, что ребёнком любила книги. И, кажется, у меня есть смутные воспоминания, что я хотела быть писателем.
Он протянул руку через стол и взял мою. Его глаза были печальными. Огорчёнными. «Какая досада, - казалось, говорили они. - Неудача. И теперь не думаю, что когда-нибудь будешь писать».
- Ты уверен? У меня ощущение, что я вспомнила...
Он прервал меня.
- Кристина, пожалуйста. Ты выдумываешь всё это...
Остаток вечера я молчала, слушая лишь мысли, эхом раздающиеся, в голове. Зачем он делает это? Почему он притворяется, что я никогда не написала и слова? Почему? Я наблюдала за ним, пока он, тихо посапывая, спал на диване.
Почему я не сказала ему, что я знаю, что я написала роман? Неужели я ему так мало доверяла?
Я вспомнила, как мы лежали в объятьях друг друга, шепча слома любви, пока небеса становились всё темнее и темнее. Как мы пришли от того к тому, что имеем сейчас?
Но затем я начала представлять себе, что бы случилось, если бы я наткнулась на свой роман в шкафу или на верхней полке. Что бы это мне сказало, разве только: «Посмотри, как низко ты упала. Посмотри на то, что ты смогла бы сделать, если бы автомобиль на обледенелой дороге не забрал бы у тебя всё, оставив меньше, чем ничего».
Это был бы далеко не самый счастливый момент моей жизни. Я представила себе, как у меня начинается истерика с криками и плачем, гораздо более сильная, чем сегодняшняя, когда осознание приходило ко мне постепенно, вызванное воспоминаниями. Эффект мог бы быть опустошающим.
Не удивительно, что Бен хотел скрыть от меня то, что я была писательницей. Теперь я представила, как он уничтожает мои книги, сжигает их в металлическом барбекю на заднем крыльце, и выдумывает, что мне сказать. Какое лучше придумать мне прошлое, чтобы сделать его терпимее. Во что я должна верить до конца своих дней.
Но теперь всё кончено. Я знаю правду. Свою собственную правду, которую мне никто не рассказывал, которую я вспомнила сама. И теперь всё это записано хоть и не в памяти, но в моём дневнике. Я с гордостью поняла, что этот дневник - моя вторая книга, может быть опасна так же, как и необходима. Это не выдумка. Она раскроет то, что лучше оставить не раскрытым. Секреты, которые не должны выйти наружу.
Но всё же моя ручка двигалась по странице.
Среда, 14 Ноября
Утром я спросила Бена, были ли у него когда-нибудь усы. Я запуталась и не могла понять, что было правдой, а что вымыслом.
Я проснулась рано, и в отличие от предыдущих дней, я не была ребёнком. Я чувствовала себя взрослой. Сексуальной. В голове не возник вопрос: почему я лежу в кровати с каким-то мужчиной? Было интересно другое: кто он? и чем мы занимались?
В ванной я с ужасом увидела своё отражение в зеркале, но фотографии вокруг него говорили, что это правда. Я заметила имя мужчины, Бен, и оно каким-то образом показалось мне знакомым. Мой возраст, мой брак, эти факты сначала не говорили мне ничего, но потом, казалось, заставили меня начать вспоминать. Они были похоронены, но не глубоко.
Доктор Нэш позвонил мне почти сразу же, как Бен ушёл на работу. Он напомнил мне о дневнике и сказал, что позже заедет за мной, чтобы забрать мои анализы. Я принялась читать дневник.
В дневнике были некоторые факты, которые я помнила, а, возможно, и целые описанные мной эпизоды. Как будто какие-то остатки памяти пережили ночь. Именно поэтому мне нужно было убедиться, что факты в дневнике правдивы. Я позвонила Бену.
- Бен, - сказала я, когда он ответил, что не занят. - У тебя когда-нибудь были усы?
- Что за странный вопрос! - сказал он. Я услышала звон ложки о чашку и представила, как он кладёт сахар в кофе, а на столе перед ним лежит газета.
Я почувствовала себя неловко. Не зная, что я могу ему рассказать, а что нет.
- Я просто..., - начала я. - Кажется, я кое-что вспомнила.
Тишина.
- Вспомнила?
- Да, - ответила я. - Думаю, да.
В моей голове промелькнуло то, о чём я писала, его усы, нагое тело, эрекция, и всё то, о чём я вспомнила вчера. Мы в кровати. Целуемся. Воспоминания вспыхнули, а затем исчезли. Неожиданно, мне стало страшно.
- Я просто вспомнила тебя с усами.
Он засмеялся. Я услышала, как он поставил на стол чашку, и земля начала уходить из-под ног. Может быть, всё, что я написала ложь. Я же писательница. Или, по крайней мере, была. Осознание бесполезности моих логических построений больно ударило по мне. Я же писала не реальные факты, а вымысел, поэтому моё утверждение, что я писательница может быть так же вымыслом. В таком случае то, что я написала, не вымысел. У меня закружилась голова. И всё же я чувствовала, что права. Я говорила это себе. Плюс я владела методом слепой печати. Или я просто написала это...
- Так у тебя были усы? - с отчаянием спросила я. - Просто... Это очень важно.
- Дай подумать, - сказал он. Я представила, как он закрывает глаза, кусая нижнюю губу, изображая сосредоточенность.
Каждое утро Кристин Лукас просыпается в незнакомой комнате, в постели с мужчиной, которого не узнает. Каждое утро этот мужчина терпеливо объясняет Кристин, что он ее муж, а она страдает амнезией с тех пор, как в молодости попала в аварию. По совету врача, занимающегося ее случаем, Кристин втайне от мужа начинает вести дневник, записывая туда все, что ей удается узнать и вспомнить в течение дня. Отчаянно пытаясь сложить из обрывков воспоминаний свое прошлое, Кристин задает все больше вопросов — себе и окружающим.
Режиссер документального кино Алекс приезжает в крохотную дере-вушку Блэквуд-Бей на берегу Северного моря. Официальный повод: поиски материала для очередного фильма. Этот островок британского захолустья не входил в список возможных локаций для съемок, но обстоятельства сложились мистически: кто-то анонимно отправил продюсеру открытку с видом Блэквуд-Бей – и все закрутилось… Между тем эти места хорошо знакомы Алекс, когда-то она жила здесь, но вспоминать об этом не любит… точнее, не может вспомнить, несмотря на мучительные попытки.
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.