Прежде чем увянут листья - [5]

В лесу дорога становится просто несносной: глубокие лужи, из которых, словно острова, выступают каменистые бугры. Юрген цепляется за верхний поручень и упирается ногами, пытаясь самортизировать толчки. Так продолжается до тех пор, пока лес не отступает и они не выезжают на открытое пространство. Бронетранспортер останавливается, и капитан приказывает Ибольду ждать их.

— Дальше на своих двоих, — говорит он Юргену. — Это так называемая Берестяная пустошь, здесь расположен наш учебный плац. Город в низине — это Бланкенау.

Юрген смотрит на огни, мерцающие где-то далеко внизу, на их причудливое отражение в небе. Ночь тиха. Лишь временами откуда-то справа доносятся приглушенные голоса, хруст сломанных веток.

— Думаю, будет правильно, если старшина доведет занятия до конца. Вы не против? — спрашивает Ригер.

— Нет, не против.

— Вот и отлично! Идите за мной и будьте внимательны.

Они направляются вдоль опушки леса. Неожиданно Ригер шепчет:

— Стой! Глезер здесь.

Юрген ничего не видит, но до него доносится приглушенный раздраженный голос:

— Бог ты мой, хотел бы я знать, когда же ты наконец станешь настоящим парнем? Подсовываешь под пузо чуть ли не сосну, вместо того чтобы слиться с землей. Скажешь, не так, товарищ Барлах?

В ответ молчание. И снова раздается голос Глезера:

— Убери-ка эту рождественскую елку и втискивайся в землю! Мы ведь не в армии спасения.

Капитан и Юрген подходят к Глезеру.

— Ваш будущий заместитель, — представляет Глезера Ригер. — А это сержант Барлах. Знакомьтесь.

Юрген пожимает обоим руки на ощупь, потому что луч карманного фонарика вспыхивает лишь на мгновение.

— Наконец-то у нас полный комплект, — говорит Глезер гортанным, довольно громким голосом.

— Как идут занятия? — интересуется Юрген.

— Как обычно. Правда, вам это пока ни о чем не говорит. Дела лучше обсудим завтра, сейчас я должен заниматься взводом.

Ответ больно задевает самолюбие лейтенанта. Ему уже кажется, что зря он согласился участвовать в контрольной поездке капитана. Разве это дело — разговаривать с человеком и даже не видеть при этом его лица? Надо было раньше соображать…

Они идут дальше, и Юрген убеждается, что Ригер отлично знает свою роту: он задает вопросы по существу, все его замечания дельные, а приказания предельно ясные.

Юрген старается запоминать голоса, силуэты, настроение людей. Доходит очередь и до Рошаля.

— Хорошо, что вы приехали, — говорит сержант. — Мы вас очень ждали.

— Почему же? — спрашивает Юрген командира отделения, о котором он знает пока только одно: Рошаль среднего роста и щупловат.

Тот мнется, но потом решительно заявляет:

— В двух словах всего не объяснишь. Но хорошо, что вы здесь.

— Увидимся завтра, — обещает Юрген.

Возвращаются они уже не вдоль опушки, а пересекая ее. Взошла луна, и все вокруг серебрится в ее призрачном, немного тусклом свете. У небольшого холма капитан предлагает передохнуть. Рядом оказывается углубление, выложенное ветвями. Они присаживаются.

— Ну, что скажете? — спрашивает Ригер.

Юрген отвечает уклончиво: мол, после контрольного обхода у него не сложилось полного впечатления.

— Может быть, может быть, — вроде бы соглашается капитан. — Бесспорно одно: командиры отделений воочию убедились, что новый командир взвода в первый же час своего пребывания в роте счел нужным познакомиться со своими людьми. А взвод ваш, должен заметить, не последний. Рошаль, например, один из тех упрямцев, которые не хотят сдать своих позиций. Он весь день вкалывает, а полночи корпит над специальной литературой, которую достает в местной библиотеке.

— Кто он по профессии?

— Сварщик. Знаете, на предприятии не пришли в восторг, когда его призвали в армию. Еще бы год-два, и он бы стал бригадиром… Но я уверен, что армейская служба ему не повредит.

— В таком случае Рошалю следовало бы дать передовое отделение, а оно у Майерса, насколько мне известно. Он что, лучше Рошаля?

— Лучше — не то слово. Он совсем другой.

— Совсем другой? Как это, извините, понимать?

— Не извиняйтесь. Поначалу я думал, что Майерс просто заносчивый. Но потом убедился, что он не только излишне самоуверенный, но и легкоранимый. Вам с ним будет нелегко.

— А я и не ждал манны небесной. Главное — не остаться в одиночестве со своими убеждениями, — ответил Юрген.

— Если не задаваться целью искать в других свое подобие, в одиночестве никогда не останешься. Важно правильно совмещать постоянную требовательность и терпимость. Это правило, как мне кажется, обязательно… Ну что ж, двинемся.

Когда они подходят к бронетранспортеру, Юрген задает вопрос:

— Рота расположена в горах, вдали от полка, с определенной целью?

Капитан согласно кивает:

— Объект, охрана которого нам поручена, не столь велик, чтобы задействовать целый полк. Вот наша рота и оказалась в Борнхютте. Вариант, конечно, не идеальный, но ничего другого пока не придумали.

Когда они подъезжают к окраине деревни, Ригер еще раз приказывает остановиться. Тыча пальцем в боковое стекло, он говорит:

— Вот здесь мы будем строиться. На следующей неделе я первый возьмусь за лопату. А поздней осенью состоится праздник по случаю окончания строительства. Если вы к этому времени обзаведетесь семьей, у вас будет шанс получить квартиру.