Превратности жизни - [3]

— Да уж, — вздохнул Макс, — И как мне быть?

— Скажи, а что тебе нужно там? В твоём родном мире?

— В каком смысле? — удивился Максим.

— Что тебя там держит? Родители? Ты сам сказал, что один из них мёртв, а второй уже несколько лет не интересовался твоей судьбой. Работа? Ты и здесь не плохо пристроишься.

— А риск? — спросил Макс.

— Риск? Да ты, выйдя из подъезда, можешь получить по голове упавшим кирпичом или сосулькой. И учти — из жизни ещё никто живым не выбрался. Относись к этому философски. Ты, ведь знаешь, что люди, которые не боятся умереть, живут гораздо дольше?

— Это почему?

— Просто их враги строят свои планы исходя из стремления человека выжить любой ценой. Потому и ошибаются.

— Ладно.

— Так вот, семьи, как я понял, у тебя нет. В смысле жены и детей. Так зачем тебе возвращаться туда?

— А какая разница, где умереть?

— Тоже верно. Но учти — если ты останешься, то я возьму тебя в ученики. А благодаря магии, ты сможешь прожить несколько дольше.

— Сколько?

— Примерно пару тысячелетий.

— А сколько в вашем году дней?

— Дней? Семьсот тридцать.

— То есть, по нашей системе это около четырёх тысяч лет. Не плохо.

— Интересный у вас мир, — пробормотал Бьерн, — Какая у вас гравитационная постоянная?

— Девять целых восемь десятых.

— Это что?

— Ускорение свободного падения.

— А гравитационная постоянная?

— Я не помню. Я, в конце-то концов, историк и археолог, а не физик!

— А ещё собрался магом становиться, — покачал головой Бьерн, — Тебе за такую безалаберность нужно голову оторвать.

— Такое у нас образование, — попытался отмазаться Макс.

— А то я не вижу, — усмехнулся маг, — Ну что? Будешь моим учеников?

После паузы, во время которой Максим пытался принять решение, последовал ответ:

— Буду. Я, ведь, для этого и читал то заклинание.

— Хорошо, — улыбнулся маг, — Для начала, ответь на несколько вопросов по твоим возможностям.

— Да?

— Ты умеешь видеть и чувствовать магическую энергию?

— Да.

— Ясно. Второе. Ты знаешь какие-либо заклинания?

— Да.

— Ты владеешь боевыми искусствами?

— Фехтование. Но я очень сомневаюсь, что оно мне тут пригодится.

Нахмурившись, Бьерн сказал:

— Сейчас очень печальное и тяжёлое время. И владение оружием тебе может очень сильно пригодиться. Я найду хорошего тренера. Он поможет тебе овладеть многими приёмами фехтования и сможет поставить их на рефлекс.

— А это нужно? — удивлённо спросил Макс.

— Более чем, — грустно вздохнув, ответил маг, — Сейчас даже мы не можем быть уверенными в своей безопасности. Как, впрочем, и светлые маги. Новые правительства всерьёз задумались о нашем влиянии на их политику. Мы, знаешь ли, не даём им навоеваться в сласть. Постоянно останавливаем и указываем на место. Вот они и озлобились.

— А мнение народа?

— А ты хотя бы раз слышал о том, что бы кто-то спрашивал у простых людей их мнение о грядущей войне?

— Честно говоря, нет.

— Вот видишь? И дело не в конкретных личностях. Любая государственная машина заботится только о своём благополучии. Это её основная функция и цель. Учти — государство — аппарат узаконенного насилия. Это аксиома, действующая во всех мирах. А благополучие государства и какой-то отдельной личности ни как не связаны.

— Да уж. А революции тут ещё не случались? — вздохнув, спросил Максим, вспомнив учебник по истории России.

— Они пытались случаться, — улыбнулся маг, — Но их давили. А те, что всё-таки случились — делались на деньги соседних держав и несли в себе только одну цель — захватить политически и физически слабого соседа.

— Понятно.

— Ладно. Как я уже увидел, ты имеешь несколько слабых, но добротно сделанных защитных амулетов. Плюс накопитель энергии.

— Да. Но как…

— Я, всё же, маг. Прости, что я с самого начала тебя не проверил. Иначе бы не возникло такой сумятицы. Так вот, я покажу тебе, как можно их усилить. Да и новые, более мощные и удобные научу делать.

— Спасибо, — благодарно ответил Максим.

— Не за что, — улыбнувшись, сказал Бьерн, — Ты, как-никак, мой ученик. А учить тебя — моя работа.

Утром приехал тренер, вызванный Бьерном. Маг сдержал своё слово и нанял действительно лучшего специалиста.

Как выяснилось через два часа после начала занятия, Максим не мог претендовать на звание лучшего фехтовальщика королевства. Во время спарринга его спасали лишь те приёмы, что не были знакомы Лойду. Сам Ренет Лойд являлся отставным сержантов королевской гвардии. Вот уже восемь лет он зарабатывал себе на жизнь тем, что обучал отпрысков богатых купцов и дворян. Работа эта была неблагодарная, поскольку ученики всеми фибрами души ненавидели своего тренера, наставляющего синяки и требующего выполнять непонятные упражнения, а их родители воспринимали бывшего гвардейца, попавшего в королевскую охрану только благодаря собственному опыту и мастерству, человеком второго, если не третьего, сорта.

Всё это не могло не сказаться на характере, прошедшего более десятка войн, отставного военного.

После двух часов мата, синяков и ссадин, которыми наградил Макса наставник, был вынесен вердикт — пара лет нормального обучения обычным приёмам и закрепление уже известных ему — Лазунину — методов фехтования и получиться сносный боец. Правда, дотянуть бывшего археолога до уровня гвардии уже не получится — слишком стар, медлителен и быстро устаёт.