Превратности судьбы - [31]

Весьма кстати, поскольку Пьер Огюстен готовится сделать ещё один шаг, чтобы не только подняться выше по общественной лестнице, но и закрепиться на одном из важнейших постов в государственном механизме, открывающем почти неограниченные возможности как для коммерческих и финансовых операций, так и для закулисного проникновения в круг людей, принимающих политические решения, что особенно улыбается изворотливому Пари дю Верне.

Дело в том, что в иной мир отправляется один из восемнадцати главных лесничих французского королевства, и его должность некоторое время остается вакантной, потому что, и абсолютно официально, стоит полмиллиона, а такими деньгами, согласитесь, свободно располагает далеко не каждый француз. Пари дю Верне тотчас оценивает ситуацию по достоинству и предлагает своему компаньону недостающие полмиллиона. Все-таки должность так высока, что требует предъявления дворянской грамоты и личного утверждения короля. Дворянской грамоты Пьер Огюстен, разумеется, никакой не имеет, даже самой паршивой, у него только патент, дающий право именовать себя дворянином, поскольку никакой родословной у него не видать и ни в какие геральдические книги его имя не внесено. Зато у него имеется некоторая близость к семье короля. Следовательно, роли распределяются так: Пари дю Верне раскрывает свой кошелек, а Пьер Огюстен, уже собственными талантами, прокладывает путь к печати и подписи короля.

Никаких особых преград на этом пути поначалу он не встречает. Принцессы, конечно, согласны его поддержать. Малыш-дофин, конечно, на его стороне, что придает его ходатайству вес, поскольку никто не захочет связываться с тем, кого обожает дофин. Генерального контролера тоже удается уговорить. Остается вырвать согласие у семнадцати главных лесничих, чтобы бумага попала на стол короля, подпись которого в таких обстоятельствах не вызывает сомнений.

Именно в этой промежуточной, однако немаловажной инстанции возникают непредвиденные преграды, причины которой довольно туманны, хотя можно попытаться их угадать. Скорее всего, знакомые соперники при дворе снова вступают в игру. Когда-то они уже вытаскивали на свет божий папашу Карона. Теперь кто-то вновь нашептывает главным лесничим, что Пьер Огюстен никакой не де Бомарше, а всего лишь Карон, простолюдин, сын часовщика и сам часовщик, а возможно, что к этому времени, как он попадает под пристальное внимание, выплывает наружу и кальвинистское прошлое, которое в сто раз опасней, чем отсутствие тысячелетних прав на дворянство.

Собравшись на заседание, семнадцать оставшихся в живых главных лесничих с какой-то необъяснимой яростью отвергают притязания этого выскочки, причем они кем-то взвинчены до того, что кой-кто из них угрожает отставкой, если должность достанется этому подозрительному и неприятному чужаку. Генеральный контролер сперепугу берет свое слово назад. Дело срывается. Принцессы бросаются к королю. Король, разумеется, может спокойнехонько плюнуть на главных лесничих и генерального контролера и подписать документ, однако бестолковый безвольный король, легко пережив множество скандалов больших, на этот маленький скандал, неожиданно для принцесс, не желает пойти.

В этот переломный момент Пьер Огюстен направляет генеральному контролеру убийственной силы разоблачительное письмо, которое должно сыграть роль разорвавшейся бомбы и либо разом выиграть дело, либо разом его проиграть. Сведения, наполняющие это послание, он, вероятней всего, получает из прекрасно составленных обширных досье, собиравшихся Пари дю Верне в течение всей его жизни. Непонятно, одобряет ли его старший друг самую идею послания, но этому тертому калачу наверняка нравится дерзость, с какой его молодой друг бросается на своих недальновидных врагов:

«Вместо ответа я сделаю смотр семьям и недавней сословной принадлежности некоторых из главных лесничих, о которых мне представили весьма точные сведения…»

Первым он берется за главного лесничего Орлеана и одного из его главных противников, который ныне гордо именуется д, Арбони, а в действительности зовется просто Эрве и является сыном ремесленника, занятого изготовлением париков, что не помешало признать этого простолюдина главным лесничим, хотя нельзя исключить, что в юности он помогал отцу в его ремесле.

Затем приходит очередь главного лесничего Бургундии, который ныне именуется де Маризи, а в действительности зовется Леграном и приходится сыном чесальщику и шерстобиту из предместья Марсо, позднее купившему лавочку одеял неподалеку от предместья Сен Лоран и этим нажившему состояние. Сын шерстобита и продавца одеял женился на дочери седельщика Лафонтена и взял имя де Маризи, и этого оказалось достаточно, чтобы признать его главным лесничим без возражений.

Третьим он представляет главного лесничего Шалона, сына еврея Телле-Лакоста, торговца украшениями и подержанными вещами, который разбогател с помощью Пари дю Верне, что навело сыпана мысль именоваться просто Телле, и этого тоже оказалось достаточно, чтобы сделаться главным лесничим.

Под номером четвертым попадает ему под перо Дювесель, сын ремесленника, изготовлявшего пуговицы, сперва служившего у своего брата в переулке неподалеку от Фера, затем купившего лавку, и никто не возразил против избрания человека с такой родословной главным лесничим Парижа.