Превратности любви - [84]

— Нет, нет, конечно, я не могу выйти к гостям в полуголом виде, — улыбнулась Джорджи. — Но мы могли бы сократить костюм до минимума — обрезать рукава платья и немного укоротить его. По-моему, чем меньше на мне будет надето, тем эффектнее я буду смотреться.

Мэгги принесла ножницы, и они с энтузиазмом взялись за дело.

Впервые за последнюю неделю Джорджи пребывала в приподнятом настроении. Она возлагала большие надежды на этот праздник, молясь в душе, чтобы он принес счастье не только ее друзьям, но и ей самой. Не случайно она выбрала для себя костюм Титании, королевы фей из пьесы Шекспира «Сон в летнюю ночь». Седж собирался надеть обычное черное домино и маску, но она сговорилась с Уилкинсом, чтобы тот заменил этот простой костюм на другой, более своеобразный — костюм Оберона, властного и высокомерного супруга Титании. Оба костюма были сшиты портнихой леди Картерет по наброскам Джорджи.

Ее отношения с Седжем нисколько не улучшились за эту неделю. Он все так же избегал ее и старался проводить как можно меньше времени дома. Лишь одно успокаивало Джорджи: она знала, что Седж не стал искать утешения в объятиях Дайаны. Об этом ей сообщил Макс, который принял очень близко к сердцу ее проблемы и навел все необходимые справки.

Раз Седж не стал изменять ей с Дайаной, значит, он все-таки не полностью вычеркнул ее из своей жизни, решила Джорджи. Конечно, он был очень зол на нее, но не мог же он злиться вечно! Сегодня вечером она попытается завладеть его вниманием, пробудить в нем хоть искру прежнего чувства. А в костюме Титании она выглядела очень соблазнительно.

Джорджи позаботилась также и о костюмах для других участниц этой любовной игры. Сьюзен будет смотреться очень эффектно в белом хитоне, обнажающем одно плечо и подпоясанном золотым шнуром. Ее длинные черные волосы будут распущены по плечам и по спине, а голова украшена золотой диадемой. Темно-карие глаза Сьюзен будут сверкать, как звезды, в прорезях золотой маски. Том никак не сможет остаться равнодушным к ее красоте, когда она предстанет перед ним в таком наряде.

С Энн дело обстояло сложнее. Ей так и не удалось уговорить эту серьезную, слишком уж добропорядочную девушку одеться в костюм менады, последовательницы бога Диониса. Энн считала, что такой костюм выглядел бы просто неприлично, и заявила, что она оденется монахиней. Тогда Джорджи посоветовала ей одеться сестрой Элоизой.

— А Роберт придет в костюме Абеларда, — сказала Энн, смеясь. — Что ж, Джорджи, вы знаете, что произошло с Абелардом!

Закончив одеваться, Джорджи окинула оценивающим взглядом свое отражение в большом зеркале. Золотая туника искрилась и переливалась в пламени свечей. Она не стала надевать чулки, и ее ноги казались босыми в легких, почти незаметных сандалиях телесного цвета. Ее огненно-рыжие кудри украшал венок из листьев, а лицо было скрыто зеленовато-голубой маской, отделанной перьями. Спускаясь по лестнице, она весело напевала себе под нос. Ей казалось, она в самом деле перевоплотилась в сказочную фею, обладающую колдовскими чарами. И она воспользуется этими чарами для того, чтобы околдовать своего мужа.

Седж бродил со скучающим видом среди своих гостей, разодетых в экстравагантные костюмы персонажей былых эпох. Маска скрывала недовольную гримасу, искажающую его лицо. Он прошел через огромный зал, украшенный цветочными гирляндами, и спустился в темный сад. Заслышав его шаги, мужчина и женщина, обнимавшиеся под кустом жасмина, тут же отстранились друг от друга. Седж почувствовал себя неловко. Черт побери, почему Джорджи не распорядилась, чтобы в саду повесили китайские фонарики? И в зале, кстати, было слишком мало свеч.

Он с нетерпением ждал окончания праздника. Уже близилась полночь, — значит, скоро начнут срывать маски. Погруженный в свои мысли, Седж направился в глубь сада.

Он думал о Джорджи. Конечно, он повел себя слишком жестоко, отвергая всякие попытки к примирению с ее стороны. Всю эту неделю он пребывал в ужасном настроении, но гордость не позволяла ему быть более человечным… Что ж, это еще можно исправить. Через пару дней они уедут в Глочестершир, и там их жизнь изменится в лучшую сторону. В его поместье они будут проводить целые дни наедине друг с другом, там вокруг Джорджи не будут вертеться другие мужчины. А он приходил в ярость, когда видел ее с другими мужчинами. Это мешало ему быть счастливым с ней. Если бы они могли всегда быть одни! Если бы он мог сделать ее своей узницей, никогда не выпускать за пределы своих сельских владений! Тогда бы он наконец обрел покой.

Седж был очень ревнив, ревнив вне всякой меры, теперь он это понимал. До того как он встретил Джорджи, ему никогда не случалось испытывать муки ревности, поэтому он не сразу понял, чем вызваны его приступы гнева, когда он видит ее с другими мужчинами. Когда он застал ее в объятиях Каннингэма, он был так ослеплен гневом, что в течение нескольких дней был просто не способен мыслить здраво.

Конечно, их объятие было просто дружеским, и Джорджи вовсе не собиралась изменять ему с Томом. Если бы она предпочла Тома ему, то вышла бы замуж за Тома, ведь Том добивался ее руки не менее упорно, чем он сам. У Джорджи был очень дружелюбный, открытый характер, она была готова дарить свою дружбу всем и не скупилась на эмоции. Мужчины влюблялись в нее, привлеченные ее жизнерадостным темпераментом, теплом, которое она распространяла вокруг себя. Даже Линдхарст, и тот не устоял перед ее обаянием и был готов поступиться ради нее своей свободой. А Линдхарст был из тех, кто боится женитьбы, как огня.