Превратности любви - [6]

Седж резко поставил на стол пустую кружку и откинулся на стуле. Пора бы перестать думать о Полли. В поместье барона Лефтриджа его ожидала встреча с другой женщиной, со светской красавицей, на которую он уже давно положил глаз. При мысли об этой молодой обворожительной особе им овладело нетерпение. Черт бы побрал Джорджану Картерет! Если бы не она, он был бы уже на пути к поместью своего друга.

Скорее бы привели свежих лошадей с фермы! Если конюх поторопится, он, может, еще успеет нагнать Джорджану на дороге к Лондону. Она и оглянуться не успеет, как он обгонит ее. Это будет для него маленькой компенсацией за все те обиды, которые она ему нанесла.

2

— Вы так ловко управляетесь с лошадьми, мисс Джорджи! — с неподдельным восхищением воскликнул Пип, сидящий на козлах рядом со своей хозяйкой.

Экипаж мчался по грязной, ухабистой дороге среди пашен и лугов, на которых паслись стада коров и овец. Дождь усилился с тех пор, как они выехали с постоялого двора, и свинцово-серая пелена заволокла небо. В воздухе ощущалась промозглая сырость. Ранние зимние сумерки уже начали сгущаться. Джорджи сомневалась, что они успеют добраться до Лондона, где жила ее бабушка, леди Картерет, до наступления темноты. Наверное, им придется переночевать в ближайшей гостинице, которая попадется на их пути, и продолжить путешествие завтра.

Несмотря на ужасную погоду, Джорджи пребывала в прекрасном расположении духа. Теплая мантилья и плащ надежно защищали ее от дождя и от холода, а лошади были во всем послушны ей. Она уверенно держала в руках вожжи, не сводя глаз с мокрой полосы дороги. Ее мысли, помимо воли, все время возвращались к недавней встрече с виконтом Седжемуром. Она не могла не признать, что виконт был на редкость привлекательным мужчиной — по крайней мере, в те минуты, когда надменная усмешка не искажала его черты. Во взгляде его серых глаз, обрамленных длинными светлыми ресницами, иногда проскальзывало что-то очень соблазнительное, а его высокая, широкоплечая фигура, казалось, источала силу. «Его Светлость, вне всяких сомнений, пользовался успехом у женщин», — с улыбкой подумала Джорджи.

Виконт, конечно же, осознавал силу своего обаяния. Он так же отдавал себе отчет и в том, что его титул имеет большой вес в глазах окружающих. Только он преувеличивал власть, даруемую ему его знатным происхождением. Когда он начинал задаваться, он был просто смешон. Лорд Седжемур явно нуждался в ком-то, кто сбил бы с него спесь, и сегодня это сделала она, Джорджана. Судя по его лицу, она была первой женщиной, которая осмелилась разговаривать с виконтом в подобном тоне. Виконт был оскорблен до самой глубины души ее насмешливыми репликами.

Что ж, это пошло ему на пользу. То, что он знатен, богат и красив, еще не давало ему права ставить себя выше других. А он, наверное, считал себя чуть ли не полубогом. Гордость виконта была непомерна. Будь она его женой, то позаботилась бы о том, чтобы лорд Седжемур регулярно получал определенную дозу насмешек. Увидев себя самого в более комичном свете, он, может быть, навсегда излечился бы от высокомерия.

Джорджи весело рассмеялась, представив себя в роли супруги лорда Седжемура.

— Над чем смеетесь, мисс? — поинтересовался ПИП.

— Я вспомнила об одном смешном случае, произошедшем со мной в гостинице, где мы сейчас побывали. Я встретила там одного джентльмена, который оказался ужасным зазнайкой…

— И вы поставили его на место, мисс, я угадал?

— О, я уж постаралась! Во время нашей беседы я бросила пару реплик, которые явно пришлись ему не по вкусу. Ты бы видел его лицо, Пип!

Джорджи никак не могла совладать со смехом. Лошади на какое-то мгновение вышли из-под ее контроля, и Пип поспешно перехватил у нее вожжи. Она тут же посерьезнела и снова сосредоточила взгляд на дороге. Однако ее мысли продолжали вертеться вокруг виконта.

Подумать только! Он, совершенно незнакомый ей человек, подошел к ней и стал укорять за то, что она, по его мнению, ведет себя неподобающим образом! Да кто он такой, чтобы указывать ей, как она должна себя вести? Зато она сумела дать ему отпор. Наверное, виконт потом пожалел о том, что влез не в свое дело.

Вполне возможно, у виконта была дочь или несколько дочерей, и он как раз занимался их воспитанием — вот он и вбил себе в голову, что вправе читать нравоучения любой молодой девушке, встречающейся на его пути. А может, у него была сестра ее возраста. Хотя он разговаривал с ней не как брат и даже не как отец, а как занудливый школьный учитель.

Так или иначе, в их споре победила она. Джорджи очень хорошо помнила выражение бессильной ярости, отразившееся на лице виконта, когда она выходила из зала. Наверное, он бы с удовольствием придушил ее, если бы только мог. Ей удалось разозлить лорда Седжемура, привести в бешенство. Его же слова ни в коей степени не поколебали ее душевного равновесия. Она просто развлекалась, перебрасываясь с ним репликами, и испытывала истинное наслаждение, высмеивая этого зазнайку.

Джорджи вовсе не нравилось обижать людей, напротив, она была очень дружелюбна от природы. Она с удовольствием болтала с двумя парнями, встреченными на постоялом дворе, и даже не задумывалась над тем, что девушка из ее сословия не должна завязывать знакомство с простолюдинами. А вообще, что в этом дурного? Она заканчивала есть, а тут как раз появились Сэм и Джо и заговорили с ней. Не пригласить их сесть за ее столик и не угостить обедом было бы невежливо с ее стороны. Сэм и Джо были спокойными, воспитанными ребятами… Чего никак нельзя было сказать о виконте.