Преврати меня - [4]

На все ушло полтора часа. Мы привязали веревки к нижним сучкам и стояли, устало глядя вверх. Еще час назад Саня маслил веревку, а теперь бревно уже висело на высоте третьего этажа.

— Аисты часто прилетают на одно и то же место, — сказал брат. — Представляешь? Следующей весной мы сможем смотреть, как они устраиваются.

Я хотела ответить, что да, это здорово, но не успела. Забор между нашим и соседским участками слегка дрогнул, и над ним показался торс Димы. Он легко выжал себя на руках.

— Что делаете? — вместо приветствия.

— Домик на дереве, — ответил брат.

Дима смотрел на меня. Я чувствовала, как кровь приливает к лицу. Он был без очков. Серые глаза.

— А мы идем на озеро, — сообщил Дима. — Хочешь с нами, Лиз?

Это звучало так, как будто идти на озеро в сто раз круче, чем строить домик на дереве.

— Она занята, — сказал Саня.

— Я думаю, ты можешь поиграть и один, — возразил ему подросток.

Я молчала, колебалась. Он смотрел на меня.

— А если я скажу, что приглашаю тебя на свидание? — поинтересовался Дима.

Со мной что-то произошло. Это было так взросло — идти на свидание с мальчиком, которому четырнадцать лет. У которого родинка над верхней губой, сигареты и темные очки. И каждое движение его было таким, как будто под его ногами никогда не было корочки из тонкого льда над пустотой.

— Ладно, — Дима пожал плечами. — Мы в любом случае идем туда прямо сейчас. Решай.

Он спрыгнул обратно на свой участок. Я еще секунду смотрела на забор, а потом повернулась к брату.

— Пижон, — сказал Саня.

— Он классный, — возмутилась я.

Брата перекосило, как будто я заставила его проглотить жука. Между первым знакомством и этим днем случилось кое-что еще. Дима нам помог. Он заправлял небольшой группкой своих сверстников. У него был брат, чуть младше меня, но на полтора года старше Сани, и еще два соседских мальчика, родители которых снимали дом ближе к станции. Они вместе катались на великах, ходили к реке и делали что-то еще. Играли в футбол? Я так и не узнала об этом.

За день до подъема бревна мы с Саней решили купить арбузы. Было жарко, хотелось пить и есть что-то сладкое, но ходить к станции много раз было лень. И мы сделали глупость — взяли сразу два. Через двести метров мы осознали, какие они тяжелые. У футбольного поля, которое обозначает примерно четверть пути от станции к нашему дому, нам пришлось остановиться. Мы положили арбузы в траву, подальше от дороги. Саня обессиленно плюхнулся рядом с ними.

— Мы их не донесем, — огорченно и чуть испуганно сказал он.

Арбузы были большие. Мы тащили их, скорчившись, прижимая к животу. Наши хрупкие плечи не выдерживали. По дороге мимо шел Дима со своими ребятами. Посмотрел на меня, на арбузы, предложил свою помощь. Он и его товарищи могли нести их не так, как мы, а просто вскинув на плечо. Не знаю, как у них это получалось.

— У нас появятся друзья на новом месте, — начала защищаться я.

Саня покачал головой.

— Он не собирается дружить со мной, — сказал он. — Просто ему нравишься ты.

— Это же неплохо, — ответила я.

Саня сморщил нос.

— Он и с тобой дружить не собирается, — пояснил он. — Он знает тебя третий день, но называет «Лиз», и он…

Смотрит на твою задницу. Может быть, Саня хотел сказать это, а может, и кое-что похуже. Я знала, что брат прав, но ничего не могла с собой поделать. Димина улыбка не выходила у меня из головы, как и сильные руки, которыми он с легкостью нес наши арбузы, по одному на каждом плече. Потом он сдался и отдал один другому подростку. Но сначала, первые триста метров, он выглядел так, как будто носил их всегда.

— Ты не хочешь отпускать меня на озеро? — спросила я Саню.

— А ты что, хочешь пойти? — опешил брат.

— Ну да, — подтвердила я.

— Нет, мне плевать, — неожиданно резко ответил он.

— Ладно, — согласилась я. И ушла.

Был даже момент, несколько минут, когда я думала, что это брат меня обидел, а не я его. Так я совершила свое маленькое предательство.

* * *

— Саня! — крикнула я, когда вернулась.

Ты заблудилась и замерзаешь в лесу. Потому что ты маленькая девочка, которая не замечала, как землю твоей жизни засыпает снег. Не замечала эту странную арифметику снежинок, которых мало, даже когда их сто, но потом их становится немного больше, и они уже могут убить. Тишина.

— Саня, — опять позвала я.

Мы гуляли всего два часа. На мне были сырые трусы и лифчик, потому что я не стала искать купальник и купалась в нижнем белье. Неприятное чувство. И страх.

— Ты обиделся на меня? — прокричала я.

Мне вдруг стало плевать, что Дима может на соседнем участке слышать, как я зову брата.

— Саня!

Ветер в соснах за дорогой. Теплый летний ветер. Мы видели несколько белок, пока шли от озера. Все было глупо и мило. Дима клал мне руку на плечо. И все. И ради этого я обидела брата?

— Саня, я хочу извиниться, — очередной бесполезный крик в пустых комнатах.

Я зашла в дом и, когда снимала мокрое белье, что-то услышала. Человек может слышать шепот через стену дома? Да. Если очень испугается. Самой холодной комнатой была та, которая торцом выходила в тот самый угол участка, где росли две сосны. Мы там спали. Туда я пошла, чтобы переодеться. И сквозь стену я услышала шепот брата. Не слова, но какой-то звук, какой-то признак, что он там и что ему очень плохо.