Преступники-сыщики - [74]

Детектив же увидел ее как раз перед тем, как она вошла в гостиницу, куда и последовал за ней. Попросив хозяйку задержать ее на час или около того и не предъявив для этого никаких оснований, кроме своего значка (отчего владелица мысленно поаплодировала самой себе за то, что догадалась запереть свою гостью), он вернулся в полицейский участок, дабы отчитаться о проделанной работе. Он мог арестовать ее на месте; но ведь целью его было, по возможности, выследить человека, который совершил ограбление. Однако в участке ему сообщили – украденная брошь нашлась; соответственно, возвращаться в гостиницу детектив не стал.

А Нора проспала до самого вечера. Проснулась она резко, как от толчка. За дверью кто-то был. Наверняка это мистер Франк; откинув со лба спутанные седые волосы, упавшие на глаза, она встала, чтобы достойно встретить его. Но вместо него в комнату вошли мистер Опеншоу с полицейским.

– Это Нора Кеннеди, – сказал мистер Опеншоу.

– Ох, сэр, – заявила Нора, – я не трогала брошки, честное слово. Я не смогу жить, если обо мне будут думать так дурно. – У нее вдруг закружилась голова, она лишилась чувств и осела на пол.

К ее удивлению, мистер Опеншоу чрезвычайно заботливо помог ей подняться на ноги. Даже полицейский пришел ей на помощь, и они вдвоем уложили ее на софу; после чего, по просьбе мистера Опеншоу, страж порядка отправился принести Норе вина и сэндвичей; бедная страдалица простерлась неподвижно, будучи не в силах пошевелиться от усталости и треволнений.

– Нора! – самым ласковым тоном, на какой только был способен, заговорил мистер Опеншоу. – Брошка нашлась. Она зацепилась за платье миссис Чедвик. Я должен извиниться перед вами. От всей души прошу у вас прощения за то, что доставил вам столько неприятностей. Сердце моей жены разбито. Ешьте, Нора, или нет, погодите, сначала выпейте стакан вина, – сказал он, приподнимая ее голову и вливая в рот несколько капель вина.

Она вдруг вспомнила, где находится и кого ожидает, и оттолкнула от себя мистера Опеншоу со словами:

– Ох, сэр, вы должны уйти. Вам нельзя здесь задерживаться ни минуты. Если он вернется, то убьет вас.

– Увы, Нора! Я не знаю, кто такой «он». Но кое-кто ушел и больше не вернется никогда: тот, кто знал вас, и кто, боюсь, был вам небезразличен.

– Я не понимаю вас, сэр, – сказала Нора, которую мягкая и печальная манера поведения хозяина озадачила куда сильнее его слов.

Полицейский по просьбе мистера Опеншоу вышел из комнаты, и они остались вдвоем.

– Вы уже догадались, что я имею в виду, когда говорю, что кое-кто ушел безвозвратно. Я хочу сказать, он мертв!

– Кто? – спросила Нора, дрожа всем телом.

– Бедняга, тело которого нынче утром обнаружили в Темзе. Он утонул.

– Он лишил себя жизни? – тихо переспросила Нора.

– Об этом знает лишь Господь, – тем же тоном отозвался мистер Опеншоу. – Ваше имя и адрес нашего дома обнаружили у него в кармане: больше, кроме кошелька, у него ничего не было. Мне очень неприятно говорить вам это, моя бедная Нора; но вам предстоит опознать его.

– Для чего? – спросила она.

– Чтобы сказать, кто он такой. Так всегда делается с целью иметь возможность установить причину самоубийства – если только это было самоубийство. Я не сомневаюсь: это тот самый мужчина, приходивший к нам в дом вчера вечером. – Мистер Опеншоу говорил медленно, с частыми паузами, стараясь достучаться до ее рассудка, который, как он опасался, мог пострадать, – такая тоска и растерянность читались у нее на лице и в глазах.

– Мистер Опеншоу, – наконец сказала она, – я должна открыть вам ужасную тайну. Только пообещайте никому ее не рассказывать, и нам с вами придется хранить ее вечно. Я думала, справлюсь с этим сама, но теперь вижу, у меня ничего не выйдет. Этот бедняга – да! тот самый, который утонул… Боюсь, это мистер Франк, первый муж моей хозяйки!

Мистер Опеншоу резко сел, как будто земля ушла у него из-под ног. Он ничего не изрек, но потом знаком показал Норе, чтобы она продолжала.

– Мистер Франк приходил ко мне прошлым вечером, когда – слава Господу! – вы все были в Ричмонде. Он спросил у меня, жива ли его жена или уже умерла. Я повела себя, как бесчувственная и жестокая особа, думая только о том, что вы вот-вот должны вернуться домой, а не о его страданиях. Я не стала щадить чувства мистера Франка и сказала, что она снова вышла замуж, в связи с чем очень довольна и счастлива. Собственно, я буквально выгнала его из дома – и вот теперь он лежит холодный и неживой!

– Да простит меня Господь! – вырвалось у мистера Опеншоу.

– Да простит Господь нас всех! – подхватила Нора. – И тому бедному человеку прощение требуется, пожалуй, даже меньше, чем любому из нас. Он попал в плен к дикарям – после кораблекрушения… Не знаю, что еще ему довелось пережить. Он писал письма, которые так и не дошли до моей бедной хозяйки.

– Он видел свое дитя?

– Он видел ее, да! Я отвела мистера Франка наверх, чтобы придать его мыслям иное направление; ибо была уверена, что иначе он сойдет с ума прямо у меня на глазах. А сегодня пришла сюда, чтобы найти его, как и обещала. Я сразу поняла – произошло что-то неладное, когда узнала, что он ушел и не вернулся. Ох, сэр, на его месте должна была оказаться я!