С Айлой они вместе ходили в школу, вместе играли у стен «Перили Конака»[7]. А теперь она смотрела на него так, словно хотела сказать: «Ты стал грязным лоточником, ходишь в грубых башмаках. Мне стыдно с тобой разговаривать».
А Кайхан? «Почему ты бросил школу?» Вот сукин сын, будто сам не знает! Разве я виноват, что отец привел мачеху? Ну, ничего. Пусть они учатся… Пусть становятся докторами, адвокатами. Он тоже не будет терять времени. Поедет в Америку! Никто ему не помешает, вот только надо немного подрасти. Может быть, он, как и Жано, добудет старый мотоцикл, починит его. А потом в пути встретится с верным другом, таким, как Яник[8].
Он вздохнул.
«Если бы Джеврие была мальчиком! — У него заблестели глаза. — Тогда бы мы сразу уехали! Конечно!.. Но она девочка, ей всего одиннадцать лет. Надо подождать. Потом ведь нужны деньги. Он будет играть на губной гармошке, а Джеврие — плясать. Кто лучше ее танцует?.. Заработаем на дорогу, убежим во Францию, а оттуда на корабле с тремя большими трубами…»
Джевдет задумался. Америка!.. Удивительная страна! Приезжаешь туда, и сразу исполняются все твои желания. Любой мальчишка может стать сильным, красивым, ловким!
Он хотел быть таким, как Храбрый Томсон, помощник Тома Микса из фильма о разбойнике в железной маске.
Глаза у него загорелись.
Томсон по приказанию своего патрона Микса входит в трактир «Зеленая обезьяна» на улице Х, дом 13. Патрон говорит ему: «Томсон, мой Храбрый Томсон. Эти негодяи разорили меня и подняли бунт. Я не могу с ними справиться, только ты сможешь! Прошу тебя, взгрей их как следует!»
Джевдет вскочил на ноги.
Томсон отвечает: «Йес, йес!»[9] — и идет к разбойникам с платками на шее. Они сидят на высоких табуретках и пьют вино. Недолго думая, он вынимает из карманов узких брюк длинноствольные пистолеты и направляет их на разбойников.
— Камен![10] — приказывает он.
Разбойники, бунтовавшие против хозяина Микса, пугаются, поднимают руки, слезают с табуретов. Шутка ли! Сам Храбрый Томсон перед ними! Они и пикнуть не успевают, как он гонит их впереди себя.
Под шумные аплодисменты зрителей Храбрый Томсон выводит разбойников из трактира, проходит перед домом своей возлюбленной Прекрасной Нелли. Нелли сидит у окна. Увидев Томсона, она приветствует его, посылает воздушные поцелуи. Все женщины посылают Томсону поцелуи. Кто еще может сравниться с Томсоном! Никто не может так ловко вскочить на лошадь, никто не умеет так хорошо водить машину. Только Томсон, Храбрый Томсон! Одним ударом кулака он валит сразу пятнадцать-двадцать человек!
Когда-нибудь он будет таким же, как Храбрый Томсон. Ведь он поедет в Америку! А там каждый может стать Храбрым Томсоном. Джеврие?.. Почему бы ей не быть Прекрасной Нелли? Ну, если не Прекрасной Нелли, то «моей сестрой с печальными глазами».
Джевдет засунул руки в карманы и оглядел себя. Брюки цвета хаки с грубыми заплатами сзади, полинявшая голубая рубашка, продранная на локтях. Все это было куплено еще при матери. Отец тогда сердился: «Ты подражаешь этим мерзавцам из фильмов, бродягам, стараешься на них походить, шалопай!»
Джевдет зашагал по комнате.
Да, он хочет стать таким же, как они. Храбрый Томсон — герой, не какой-нибудь трус. Все обиженные должны быть храбрыми! Никому не поддаваться… Его мать терпела. Ну и кем она была?
— Никем, — заключил он вслух.
Да, надо поступать, как Храбрый Томсон, драться с ними, мстить… Как? Вот так.
Он толкнул дверь, отскочил от нее и принял боксерскую стойку.
— Вы против меня? Да? Вот получайте, получайте!
Двумя хуками он свалил всех своих воображаемых противников, гордо выпрямился:
— Так будет с каждым, кто пойдет против меня. А теперь проваливайте. Марш!
Джевдет снова заходил по комнате.
Америка!.. Он будет там года через четыре. Ну, через пять. Тогда его уже никто не удержит! А сколько лет было Жано?
— Шестнадцать, — ответил он сам себе.
— А Янику?
— Четырнадцать.
«Значит, я моложе Яника только на год. Год пролетит быстро. Джеврие будет двенадцать лет…» И если смог убежать Яник, убегут и они!
Отдернув занавеску, Джевдет приложился лбом к стеклу. На другой стороне улицы — «Перили Конак», большой мрачный дом с черными оконными проемами. При виде его Джевдет всегда вспоминает страшные зимние ночи. За окном воет ветер. Мечутся снежные вихри. И вдруг из «Перили Конака» начинают долетать какие-то странные звуки — хохот, вопли и стоны. Он жмется к матери: «Мама, мамочка, боюсь!..» В квартале верили, что «Перили Конак» — нечистое место. Темными зимними ночами там собираются привидения, джинны, ведьмы и пляшут до утра. Матери пугали ими детей, когда те плохо ели, не ложились спать или не шли домой с улицы.
Роскошный особняк «Перили Конак» был построен некогда грозным повелителем правоверных[11] для какого-то паши. С тех пор прошло много лет. Одни события сменяли другие. Стерлась память о славе именитого хозяина. Люди забыли не только о нем — не помнили и о его наследниках.
Дерево источил червь, стены покоев, как мхом, обросли паутиной, на антресолях поселились дикие голуби и совы, по полу бегали сороконожки. Дом отпугивал даже нищих. Мрачно высился он над кварталом — розоватые со щербинами стены, жутко зияющие темные дыры окон.
