Преступления за кремлевской стеной - [47]

Во время следствия «в связи с неправильностями поведения» Павел Анатольевич незамедлительно был подвергнут освидетельствованию комиссией психиатров. Случилось это 3 декабря 1954 года в Бутырской тюрьме.

Вот заключение комиссии санчасти тюрьмы: «Су-доплатой П. А. обнаруживает признаки легкого реактивного состояния с чертами установочного поведения, в отношении инкриминируемых ему деяний — вменяем. Комиссией рекомендовано было лишь изменение режима. Допущен был к следствию, однако с июля 1954 г. стал обнаруживать своеобразное поведение с отказом от пищи, в силу чего был переведен из тюрьмы в психиатрическое отделение Бутырской тюрьмы».

Почти через полгода заключенного доставили в стационар ленинградской тюремной психиатрической больницы, где он наблюдался и «лечился» с 7 мая 1955-го по 17 января 1957 года, согласно предписанию начальника тюремного отдела МВД СССР полковника Буланова, по указанию Генерального прокурора страны Руденко.

После многолетней активной терапии Судоплатова представляют психиатрам на предмет вынесения «приговора» о состоянии его здоровья. В комиссии были все «свои»: главврач ЛТПБ майор медицинской службы П. В. Блинов, заведующий отделением принудительного лечения ЛТПБ МВД СССР майор м/с А. П. Дементьев, заведующая судебно-психиатрическим экспертным отделением ЛТПБ МВД СССР майор м/с Р. М. Келльчевская и заведующий кафедрой психиатрии ГИДУВ профессор И. Ф. Случевский.

Из акта от 17 января 1957 года: «Психическое состояние з/к сл. СУДОПЛАТОВА П. А. выражалось долгое время однотипно, клинически скудной симптоматикой, глубокого торможения (ступор). Внешне находился в согбенной позе, с низко опущенной головой, закрытыми глазами, складкой сосредоточения на лбу. На вопросы словесно не отвечал, на обращения давал однотипную реакцию — вздрагивал, глубоко вздыхал, иногда со слезами на глазах.

На фоне ступора, однако, пассивного подчинения не отмечалось, также не было и восковой гибкости, т. е. застывания приданной позиции рук или общей позы. Наоборот, сопротивлялся изменению позы, противодействовал обследованию, кормлению, проявляя таким образом негативизм. На фоне такой симптоматики были замечены активные проявления, примерно: настороженно поглядывая в очко наблюдения, делал гимнастические движения, к чему прибегал, видимо, с потребностью отдыха, от вынужденной однообразной позы.

Все время был опрятен, пользовался самостоятельно судном без напоминания, однако после провоцирующего замечания врача на обходе об удивительной опрятности, несвойственной глубоко психически расстроенным, допустил моченедержание в постель.

Проведено лечение: сонная терапия с целью углубления его защитно-охранительной реакции, что осталось без эффекта; после этого применено растормаживание разнообразными средствами наряду с психотерапией, но оно не дало результатов.

В течение марта и июня 1956 г. применена электрошоковая терапия в сочетании с психотерапией. После третьего сеанса з/к сл. Судоплатов сразу, без промежуточных стадий и состояний, перешел на поведение нормального типа, вступил в речевой контакт, обнаружив сохранность интеллекта, цельность личности, способность суждений, с использованием представлений житейского опыта, общественно-политической ориентации, особенно конспирации службы.

Держался вообще корректно, с навыками изыс-; канной культурности. Самоанализом, под ведущими] вопросами врача, никакого бреда не вскрыл ни до; ареста, ни в период следствия.

Эмоционально явно был депрессивен с чертами раздражительной слабости — легко приходил и волнение и сильно плакал.

По существу инкриминируемых деяний соблюдал должную конспирацию, но в обобщенных выводах отводил себе пассивную роль исполнителя, беспощадно порицал себя в своеобразном понимании служебной дисциплины и абсолютной подчиняемости.

Из бесед с врачом. Оставаясь в палате, был задумчив и стремился в индифферентных разговорах с дежурным медицинским персоналом отвлекаться от депрессирующих переживаний, концентрируя внимание на любви к семье.

В отношении своей ситуации был активен, с врачом выяснял свои перспективы; исходя из болезненно перенесенного состояния и после трехдневного нормального поведения вновь впал в состояние оцепенения (ступора), с отказом от пищи. Так же держится в согбенной позе, с опущенной головой, полуоткрытым ртом, без мимических движений, с застывшей мимикой скорби. На обращения не реагирует внешне, требований не выполняет, во время психотерапевтических приемов плачет слезами, вздыхает, стискивает голову руками. Однако при таком торможении соблюдает элементарную чистоплотность — полощет рот, пользуется сам судном, промывает после себя унитаз.

Кормится через зонд, дополнительно к чему из рук персонала кормится фруктами, овощами, молочными изделиями (сырками и др.).

Из анамнеза. В период речевого контакта дал краткие сведения — развивался по нормальному типу, в характере рано определившиеся черты активности, настойчивости, самоуверенности, целенаправленности и трудолюбия.

В 1921 г. при падении с лошади подвергся тяжелому ушибу головы, после чего будто бы были судорожные припадки в течение одного года, которые больше не повторялись.