Преступления инженера Зоркина - [65]

После ухода старшего лейтенанта на схеме, в верхнем углу, появился первый квадрат с короткой записью: «Ветрова (Янгигуль), ул. Новая, 3».

Вслед за рапортом из Янгигуля пришло донесение из Кумыра. «Инженер» Зоркин навестил буфетчицу городского ресторана Веру Голубенко, женщину лет тридцати, мать-одиночку, живущую вместе с сыном, восьмилетним мальчуганом. Голубенко проверена ранее не судилась, подозрительных знакомств не вела, живет замкнуто, дружит с соседкой, работающей на угольном разрезе. Зоркин пробыл у Голубенко двое суток потом вернулся в Манкент. После отъезда мальчик похвалился сверстникам, что мама привела домой дядю-инженера и дядя просил его называть папой. Подарил заводной автомобиль и шоколадку. Обещал, как вернется из экспедиции, купить большой «Конструктор». Мальчик слышал: дядя рассказывал маме, как он и другие геологи ищут в горах золото.

Начальнику отдела уголовного розыска стал известен второй адрес, где мог найти приют и укрыться на случай опасности Василий Зоркин. В итоге на схеме появился новый квадрат с фамилией Голубенко, проживающей в Кумыре.

Группу, сотрудники которой следили за Зоркиным и Дубенко в Манкенте, возглавил начальник оперативного отделения уголовного розыска капитан Файзиев. Тридцатипятилетний человек со стальными мышцами хорошо тренированного боксера, чернявый, с гладко зачесанными назад волосами, очень подвижный и вместе с тем неторопливый и вдумчивый, когда требовало дело, он умело организовал наблюдение. По натуре Мурат Файзиев был прирожденный следопыт, неуемная энергия уживалась в нем с огромным терпением. Если он сам лично следил за преступником, последнему, несмотря на всякие ухищрения, трудно было сбить оперативника со следа. Он первым установил местожительство Зоркина в Манкенте, не возбудив у «инженера» даже тени подозрения. Другие три адреса, куда попеременно заглядывал «старший брат», прихватывая «младшего», добыли подчиненные капитану сотрудники.

Снова и снова оперативники задавались одним и тем же вопросом: нет ли среди пяти женщин, которых посещал Зоркин, сообщницы? А может не одна?

Капитан Файзиев обратился за помощью к участковом уполномоченным, просил дать подробные характеристики интересующих уголовный розыск лиц. В том, что Зоркин добывает деньги нечестным путем, сомневаться не приходилось. Он нигде не работал, хотя в домовой книге было записано: «Инженер-геолог Таджикской геологоразведочной экспедиции» и имелась справка с места работы. «Инженер» целыми днями болтался без дела, обманывая жену, говоря каждое утро, что идет на службу в геологическое управление. На самом деле он проводил время у любовниц в Манкенте или у Дубенко в Янгигуле, сорил деньгами. А несколько дней назад «инженер», провожаемый женой, укатил на курорт в Трускавец. Вместе с Зоркиным в тот же самолет сел старший оперуполномоченный отдела уголовного розыска капитан Азиз Пулатов. В кармане у него лежала путевка в Трускавец: у капитана в последнее время начала пошаливать печень.

* * *

Азиз Пулатов, высокий жилистый мужчина лет тридцати, опустился на сиденье рядом с Василием Зоркиным и, вежливо улыбнувшись, сказал:

— Тяжело переношу полеты... Мутит.

Зоркин, ответив еще более широкой улыбкой, тут же перевел взгляд в окно, затряс растопыренными пальцами, кивая головой стоявшей впереди всех провожающих Саше Кравцовой. Она сквозь затуманенные слезами глаза сумела разглядеть мужа и, увидев, вспыхнула от радости, замахала платком... Самолет вырулил на взлетную площадку.

Уже в воздухе Зоркин, наконец, оторвался от окна, удобно откинулся на мягкую спинку кресла и в упор несколько коротких секунд рассматривал соседа. Затем, точно вспомнив сказанное Азизом, доверительно заметил:

— Я тоже неважно чувствую себя в самолете. Но у меня на этот случай лекарство. — Он двинул ногой клетчатый баул. — Коньяк и лимоны. Хотите?

— Благодарю вас! Пока пососу леденец, а там видно будет.

За пять часов полета до Москвы попутчики разговорились, назвали друг другу имена и выразили удивление и радость по поводу того, что оба направляются на один и тот же курорт. Было выпито по рюмочке коньяку, расспрошено без подробностей: женат ли сосед, есть ли дети и какое общество предпочитает на курорте — мужское или женское?

Когда Зоркин и Пулатов добрались до Трускавца, их водой нельзя было разлить, так подружились они за это время. Поселились в одной палате, вместе ходили гулять по вечерам, поверяли друг другу сердечные тайны.

Азиз был холост, в женском обществе чувствовал себя скованно и в первый же день признался в этом Зоркину. Василий заиграл бровями, взгляд его сделался ласковым. Он, ободряюще хлопнув нового друга по плечу, горделиво хохотнул:

— Со мной не пропадешь, меня женщины любят!

Капитан внутренне усмехнулся. «Вот она — слабость «инженера» Зоркина, — подумал он. — Что же, посмотрим, как ты поведешь себя дальше, не обронишь ли ненароком словечко о своих грабежах».

Василий представился Азизу Пулатову инженером-геологом, с жаром рассказывал о том, какую большую и интересную работу ведет его экспедиция, разведывая золотоносный участок. Речь его была пересыпана такими словами, как минерал, месторождение, коллектор, шурф, твердость породы по шкале Протодьяконова и множеством других. Не знай капитан Пулатов, кто такой на самом деле Василий Зоркин, поверил бы в то, что он геолог, что любит свою работу, отдает ей чуть ли не всю душу. Зоркин подробно расспросил Азиза, чем занимается тот и, услышав, что Пулатов экономист (капитан перед поступлением в органы охраны общественного порядка закончил финансово-экономический техникум, а теперь учился заочно на последнем курсе юридического института), воскликнул: