Бывает так: человек, встав поутру, чувствует — сегодняшний день принесет ему что-то новое и обязательно радостное. С таким настроением торопливо расправлялся с завтраком Рашид Камилов — девятнадцатилетний юноша, студент третьего курса педагогического института.
Именно третьего, а не второго! Полмесяца назад Рашид с успехом сдал экзамены за четвертый семестр и теперь с полным основанием называл себя третьекурсником.
Мать с любовью глядела на здоровяка-сына, заворачивая в газету два увесистых бутерброда. Обеспокоенно посмотрела на часы:
— Сынок, двадцать минут осталось, поторопись!
Рашид согласно кивнул в ответ, опорожнил крупными глотками пиалу с чаем. Взяв из рук матери сверток, звонко чмокнул ее в щеку, крикнул на ходу:
— Опоздание для спасателя смерти подобно!
Хадича Салимовна с ласковой укоризной покачала головой: «Шутник...»
Сын в это время пересек улицу, взбежал на невысокое крыльцо и уже было потянулся к черной кнопке электрического звонка, как дверь растворилась. На пороге стоял русоволосый скуластый парень.
— Рашид!
— Игорь, что же ты...
— Все в порядке! Договорились встретиться без пятнадцати восемь, посмотри на часы.
— Будет тебе, аккуратист несчастный. Делаем марш-бросок, иначе начальник меня живьем съест!
Друзья зашагали размашисто, радостно глядя на пробуждающийся мир. Им было хорошо вдвоем, они переглянулись и, поняв друг друга, как привыкли понимать всегда, запели вполголоса свою любимую:
Я верю, друзья, караваны ракет,
Помчат нас вперед, от звезды до звезды,
На пыльных тропинках далеких планет
Останутся наши следы...
Молодость неугомонна, молодость любопытна, молодым все интересно, ново, необычно. В густой толпе прохожих юноши успевали разглядеть немолодую грузную женщину в смешной старомодной шляпке с аляповатыми искусственными цветами и, одновременно хмыкнув, иронически перемигнуться. А вот навстречу спешит толстяк с огромным портфелем. Лицо его, несмотря на раннее утро, обильно покрыто потом, в глазах — отсутствующее выражение. Толстяк налетает на друзей и, пробормотав что-то неразборчивое, похожее одновременно на извинение и на брань, протискивается между ними, несется дальше. На лицах друзей секунды удивления сменяются долгими улыбками.
— Чудак какой-то! — смеется Рашид.
— Занятый человек, спешит на прием к министру! — добавляет с шутливой серьезностью Игорь. И друзья опять улыбаются, возвращаясь легко и просто к прерванному разговору, интересующему только их двоих.
Проходит несколько мгновений, парни замедляют шаг... Девушка с высокой короной волос, с вздернутым тонким носиком, милая и женственная, проходит мимо. Их много, встречных и идущих в одном направлении с друзьями девушек: хорошеньких и дурнушек, одетых ярко и серо. Но эта, как — чудное виденье!
— Э — эх! — только вздыхает Рашид и, не сдержавшись, оборачивается вслед девушке. Игорь, наоборот, ускоряет ход. Впереди показались центральные ворота парка-озера.
— В самый раз поспеем. Считай, Рашид, что свой десятый рабочий день ты начнешь без опоздания, как и предыдущие!
Здесь необходимо сделать небольшое отступление, чтобы познакомить читателя с нашими героями.
Рашид и Игорь дружили со школы, с самого первого класса. Рашид жил вдвоем с матерью, отец его погиб на фронте за неделю до Дня победы. Летом 1944 года старший лейтенант Сабир Камилов, «подремонтировавшие» в госпитале, как он шутливо говорил о себе, прибыл на побывку домой. Прихрамывая, с тросточкой в руке, он в первый же вечер пришел к соседу, старому кузнецу Салиму. Дочь старика, Хадича, увидев любимого, вспыхнула, как маков цвет. Не удержавшись, бросилась навстречу, но вдруг остановилась, глянула смущенно на отца и опрометью умчалась в дом. Старик же сделал вид, что ничего не заметил, только в уголках его глаз под седыми бровями вспыхнули и погасли лукавые огоньки.
После обоюдных радостных приветствий Салим-ата бережно усадил гостя на сури и повел разговор о событиях на фронте. Пили чай. Хадича подносила сладости, нарвала в саду рассыпчатых яблок, принесла медовую дыню. Ей хотелось задать любимому только один вопрос: «Вы приехали совсем?», но она не решалась. Отец, угадав мысли дочери и хорошо понимая состояние молодых людей, произнес:
— Говори, сынок, не стесняйся, вижу, с серьёзным делом пришел.
Через неделю сыграли свадьбу, а через три старший лейтенант Сабир Камилов, распрощавшись с молодой женой, отбыл на фронт в свою часть. Письмо о рождении сына Сабир получил за несколько минут до атаки: советские войска штурмовали последнее волчье логово фашистов — Берлин. Он успел набросать несколько строк карандашом на вырванном из блокнота листе:
«Дорогая, любимая жена! Я несказанно рад рождению сына, назови его Рашидом в честь моего отца. Береги малыша, войне скоро конец. Ждите с победой!»
Письмо это было последним, вслед за ним пришла похоронная:
«Ваш муж, гвардии капитан С. Камилов погиб смертью храбрых...»
Трудно пришлось молодой вдове одной растить сына. Старенькая мать Сабира, не выдержав горя, угасла через месяц. Отец Хадичи пожил еще года три и умер от болезни сердца. Хадича продала домик отца, а сама поселилась в двухкомнатной коммунальной квартире Сабира. Деньги, полученные от продажи дома, послужили ей большим подспорьем в нелегкие послевоенные годы, когда нехватка ощущалась во всем. Рашидик рос здоровым и крепким мальчиком, мать, не считаясь с расходами, покупала ему самые лучшие продукты. Денег хватило года на три, а потом... Потом стало труднее.