Преступление и наказание - [66]

Могла в сопровождении трёх-четырёх горилл подойти к какому-нибудь зэку и, постукивая его кулачком в грудь, верещать о том, что она наведёт порядок в этом месте. Рассказов было много.

— А пожаловаться слабо? А в надзор за пенитенциарной системой?

Народ невразумительно зажевал ответы.

— Ну, давайте сегодня каждый по рапорту напишет?

Такая же реакция. Эх, блин! Я же в Испании. На следующий день пишу очередное письмо директору тюрьмы. Я ему ещё много напишу за то, что он уворовал полотенце и авторучки, когда меня шмонали в приёмнике.

«Уважаемый сеньор: В этой жалобе я задаю вам вопрос, на который не обязательно отвечать. Сегодня, 12.18.2015. охранница запретила читателям посещение библиотеки в блоке № 6, мотивируя, что она начальник и делает то, что ей вздумается. Это явное нарушение Пенитенциарных Правил и игнорирование Уголовного Кодекса. Вопрос следующий: Не кажется ли вам, что не вы командуете в этой тюрьме?

А для меня подобные случаи — как хлеб голодающему: я — писатель и напишу всё в моей будущей книге, когда выйду из тюрьмы. С Уважением».

Через пару дней лилипуточка снова появилась в нашем блоке. Без лишних слов открыла библиотеку, комнату для физкультуры и ни разу не подошла к микрофону. Правда, она не была старшим смены.

ВОСПИТАТЕЛЬ

Воспитатель в тюремной системе Испании — лицо важное. Educador — официальное название профессии. Это не просто воспитыватель или перевоспитыватель. Это образователь. Это учитель. Даже не просто учитель, а царь и Бог. Вы когда-нибудь видели работающего царя? Библия, правда, говорит, что Бог-таки работал. Целых шесть дней. Потом решил отдохнуть, обозревая сделанное. Видимо то, что он увидел, сделало его если не офигевшим, то, по крайней мере, нежелающим продолжать начатое. И остались мы в недоделанном мире.

Ах, да! Я же о другом Боге…

Воззрим в корень. Чему может научить или воспитать, или на худой конец перевоспитать испанский сеньор, которого в детстве плохо кормили? Я знаю, о чём говорю. Которого воспитывали, что это хорошо мучать и убивать животных принародно. Образование, которого щедро замешано на продукции Голливуда. С горем пополам закончившего школу, и просидевшему пару-другую штанов в университете.

Не слишком ли я мрачно? А кому ещё придёт в голову мысль работать в тюрьме? Это даже не полицаем по улице ходить, где каждый бродяга нож носит. Эдукадор — человек касты. Он единственный, от кого зависит улучшение или ухудшение жизни зэка. От одного его слова может повыситься или остаться прежним уровень содержания помещённого (официальное название заключённого — interno). Только эдукадор может направить или переместить зэка внутри тюрьмы или направить в другую тюрьму, хотя считается, что это делает административная комиссия пенитенциарного центра, состоящая из директора, замов по безопасности и воспитанию, психолога, медика и начальников блоков.

Бог на работе появляется, как ему положено: когда захочет. Если он захочет чего ещё, кроме своего появления на работе, все должны бросаться и выполнять. Сказал воспитатель зэку, что нужно мыть окна и этот начинает соревноваться с другими за возможность изображать работу на глазах у охранников, чтобы они вписали в журнал наблюдений, что помещённый Filonov успешно трёт каждый день одни и те же окна или не менее успешно собирает совком окурки во дворе. И перевоспитывается.

В конце месяца или квартала воспитатель снизойдёт до прочтения этих заметок и с удовлетворением пометит себе, что его метод даёт хорошие результаты. Значит, в будущем можно будет выслушать просьбу зэка.

В новой тюрьме воспитатель смотрит на меня долгим и непонимающим взглядом. Обо мне каждый день можно записывать одно и тоже: делает упражнения в спортзале и пишет в библиотеке.

— Выполняешь какую-нибудь работу в блоке? — наконец спрашивает он.

— Зачем?

Сеньор впал в прострацию. Ожидал чего угодно, от жалобы на плохое здоровье, не позволяющее взять швабру в руки, до неблагоприятного расположения звёзд на небосклоне, или смиренной просьбы направить меня на нужный участок этой самой работы.

Полистал бумаги в разных направлениях и, не найдя никакой подсказки ответа, он снова поднимает взгляд.

— Просто я хотел сообщить, что скоро будет заседание комиссии по пересмотру режима содержания.

— Спасибо. Я могу идти?

— Да. До свидания.

На том и расстались. Через некоторое время я в личной односторонней переписке с директором тюрьмы уведомил администрацию, что занимаюсь писательством. В блоке появился воспитатель из другого блока. Взъерошенный, встревоженный, но очень вежливый.

— Как вам живётся в этом месте?

— Спасибо, хорошо.

— Правда? Может есть какие пожелания?

— Нет, что вы. Всё хорошо.

— На самом деле? — не унимается эдукадор.

— Ну. Если на самом деле, то — очень хорошо.

— Э-э-э… хм… а почему вас направили в эту тюрьму?

— Понятия не имею. Я сюда не просился.

И в таком духе минут двадцать. Заканчивая разговор, перед тем, как попрощаться, воспитатель выдаёт ключевую идею:

— Если вам чего-нибудь захочется, ну, например? перевода в другую тюрьму, то достаточно написать рапорт.

— Зачем мне в другую тюрьму? Мне здесь нравится, — отвечаю я и вежливо откланиваюсь, оставляя Бога с головной болью.