Преступивший грань - [51]

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Холодно. Тиме было очень холодно. Он некоторое время еще пытался как-то согреться, скрутившись калачиком, однако холод не отступал. «Видимо одеяло слетело», — пронеслось у него в голове и он попытался нашарить его там, куда обычно сбрасывал — в ногах. Но одеяла там не было. «Все же придется вставать», — понял он. «Ну да ладно, в душе согреюсь», — успокоил он себя и открыл глаза.

Первым, что он увидел, было серо — голубое небо, без единого облачка на нем. Это было очень странно, раньше потолок родительской квартиры выглядел иначе.

Тима резко сел и осмотрелся. Не было не только потолка, но и вообще всей квартиры, его двора, родного города. Была лишь необъятная степь, покрытая желтоватой травой и украшенная разнообразными камнями, камешками и валунами. Лишь он сам, да еще какой-то крупный деревянный обломок, выбивались из общей картины.

— Что за херня? — задал самый уместный, в данной ситуации, вопрос Тима. Но никто ему, естественно, не ответил. Пришлось искать ответы самостоятельно.

Его память, к сожалению, тоже ничем помочь не смогла. Последним что он помнил была их репетиция во время зимней сессии. Но, погода здесь и сейчас, больше всего напоминала осеннюю. Получается, что почти год жизни совершенно выветрился у него из памяти. Или не год? Ведь не было там где он жил таких степей. В этом Тима был уверен на все сто — свои родные места он исходил вдоль и поперек. А значит — оказался он очень и очень далеко от дома и дорога сюда могла занять очень большое количество времени.

«Стоит осмотреть свое тело. По нему можно легко определить сколько времени прошло», — пришла к нему дельная мысль. Ни страха, ни паники почему-то не было.

Начал Тима осмотр, естественно, с рук, и тут же пришел в ужас. Да, они были загорелыми до черноты. Да, на них от мозолей живого места не осталось. Да, ногти на них могли привести в ужас любого, даже не самого впечатлительного косметолога. Но не это было самым страшным. Хуже всего было то, что руки эти не были его руками. Не те пропорции. Не та длина пальцев. Даже цвет кожи, и тот отличался.

— Не может быть, — прошептал молодой человек и начал быстро раздеваться, даже не обратив внимания на то, во что именно был одет. Сняв с себя абсолютно всю одежду, что на нем была, Тима начал внимательно осматривать свое тело. И худшие его опасения подтвердились — это было не его тело. Все, начиная от груди и заканчивая ногами, было чужим.

— Но как же это так? — в полном смятении пробормотал молодой человек, — этого же не может быть. Не может быть просто потому, что не может. — Выдав эту гениальную в своей логичности сентенцию, Тима еще раз решил осмотреть доставшееся ему тело. И нашел кое — что интересное — на внутренней поверхности одного из бедер была какая-то странная штука. Сначала он подумал, что это грязь и попытался ее счистить, но штука просто переползла ниже по бедру. А еще — она была очень твердой на ощупь. Тима решил рассмотреть ее поближе, для чего согнул ногу в колене и поднял. Эффект не заставил себя долго ждать — штука разрослась и удлинилась. Молодой человек ухватил ее двумя пальцами и начал, сначала аккуратно, а потом, когда осознал, что это действие не причиняет ему никакой боли — все быстрее, вытаскивать.

— Вот так — так, — задумчиво проговорил он, рассматривая свой трофей. «Штука» оказалась странным кинжалом — серпом с деревянной рукоятью. Его клинок был вырезан, казалось, из полупрозрачного хрусталя со странными бирюзовыми прожилками.

— Забавная штука, — задумчиво проговорил молодой человек, закончив рассматривать свою находку и берясь за его рукоять, — интересно как… — закончить свой вопрос Тиме не удалось. Едва он ухватился за рукоять серпа — тут же в его голове замелькала вереница образов. Вот он очнулся в палатке. Вот он идет куда-то по огромному плато. Вот он рыбачит собственноручно сделанным копьем. Вот общается с Гадааром. Вот работает над этим самым кинжалом. И так далее. И тому подобное. Тима вспомнил все, что с ним произошло с тех пор, как он оказался в этом мире, все, вплоть до кораблекрушения и своего недолгого полета в бушующее море. Но вот что было дальше и как, а главное — почему, он оказался тут, в степи — этого он не помнил.

— Гадаар! — позвал попаданец своего первого духа — раба.

— Да, хозяин, — раздался невозмутимый голос молодого шамана, — о, а где это мы? — и Тима мог поклясться, что удивление в голосе его слуги было неподдельным.

— В степи, — метко подметил Тима.

— А как ты тут оказался? Ты что смог починить тот корабль?

И только тут до попаданца дошло, что Гадаар-то не знает ни о шторме, ни о том, к каким последствиям тот привел. Стоило просветить духа — раба на этот счет, что Тима и сделал.

— То есть, ты говоришь, что последнее, что ты помнишь — это как тебя выбросило с этой большой лодки. Правильно я понял?

— Да. А потом я оказался здесь, — ответил попаданец.

— Интересно, — задумчиво проговорил молодой шаман. — Судя по тому, что тут лежит это, — он кивнул в сторону деревянных обломков, валяющихся неподалеку, — и соли на твоей одежде, — новый кивок, на этот раз, в сторону кучи шмоток, лежащих под ногами у попаданца,-то ты действительно некоторое время провел в Большой воде. Причем, скоре всего, как раз и держался за эти обломки. Но вот как ты оказался здесь и почему не утонул в море — вот в чем вопрос.