Преступивший грань - [47]

— Быстро расскажи мне что вы обычно делаете во время шторма.

— Да по-разному, — пожал он плечами, — все зависит от того насколько сильный шторм и где мы находимся. Бывает что ставим штормовой парус, бывает убираем вообще все и ложимся в дрейф.

— Как думаешь, насколько все плохо? — Спросил Тима, указывая на горизонт.

— У-у-у, — удрученно протянул бывший боцман, — у тебя большие проблемы, мой юный друг.

— Насколько большие? — уточнил попаданец.

— Смертельные, — заявила лысая сволочь и разразилась дребезжащим смехом.

У Тимы в глазах резко потемнело от накатившей на него ярости, но он неимоверным усилием воли сдержался. Что — что, но разносить палубу еще раз и терять сознание после этого, сейчас было крайне несвоевременно. Однако зарвавшегося коротышку стоило осадить.

— Вот значит как? — прошипел попаданец и, внезапно выхватив свой артефакт, подскочил к все еще смеющемуся Лону и изо — всех сил зарядил рукоятью серпа тому в лоб. Эффект превзошел все ожидания. Причем, как духа — раба, так и самого экзекутора. Бывшего боцмана отбросило далеко назад, а сам он завизжал от невыносимой боли, пронзившей все его потустороннее естество.

— Иди сюда, — грозным голосом приказал Тима, когда Лон перестал визжать. Тот нехотя, с явной опаской, подошел ближе. — А теперь слушай меня внимательно, — тихим, вкрадчивым голосом начал говорить попаданец, — ты и твои дружки меня выкрали, держали как собаку в клетке, морили голодом, не давали пить и нормально справить нужду, в то время как я на вас батрачил. Вы мне задолжали. Причем, сильно. К счастью для них и несчастью для тебя — все твои дружки ушли за грань, поэтому их долг на тебе. Я тебя уже один раз пожалел, оставил жизнь, за это ты чуть не забрал мою. Поэтому, жалеть тебя я больше не буду. За любое твое неповиновение, за любую гадость, произнесенную тобой в мою сторону, ты будешь наказан. Ты мой раб и твоя суть полностью в моих руках. Даже моя смерть не освободит тебя от заточения в этом серпе. А вот я это сделать могу. Так что в твоих же интересах, чтобы я пожил подольше и в конце-концов освободил твой дух. Ты меня понял?

— Да, — нехотя ответил коротышка.

— Да, хозяин! — сказал, как припечатал, Тима.

— Да… хозяин, — после некоторой паузы, с трудом повторил бывший боцман.

— Вот и отлично, — наигранно улыбнулся Тима, которому было тошно от своих слов и того, что он делал. Но попаданец прекрасно понимал, что тут нельзя было иначе. Жалость подобные личности, зачастую, принимали за слабость. А ему ни в коем случае нельзя было быть слабым. Особенно с теми, от кого он зависел. — Ты еще убедишься, что дружить со мной гораздо лучше, чем воевать. Ну так что ты мне можешь посоветовать в данной ситуации?

— Вариант всего один, — уныло проговорил Лон, — спуститься в трюм, заклинить люк и молиться богам, чтобы те тебя уберегли. Ну и, — он окинул взглядом кучи обломков, — стоит забрать с собой все полезное, что еще осталось тут.

— Я тебя понял. Сколько у меня времени?

— Что-то около полутора часов, — ответил тот, внимательнее всмотревшись в горизонт, — тучи идут очень быстро.

— Тогда показывай где тут у вас инструменты хранятся.

Лон молча двинулся к спуску в трюм, очевидно, не привыкнув еще к своему не — материальному положению. Проходя мимо своего трупа, так и лежавшего в том самом гамаке, где попаданец его убил, бывший боцман ощутимо вздрогнул и слегка ускорил шаг.

— Вот, — указал он на один из сундуков, находящихся в небольшом помещении в носовой части корабля, — тут все что необходимо, в том числе и клинья.

— Понял, — коротко кивнул попаданец, сам, однако, смотря на небольшой мешочек с лямками, лежащий неподалеку. Очень знакомый, надо сказать, мешочек. Проверить насколько пострадали его запасы, из-за отсутствия нормального освещения в комнатке, было крайне затруднительно, поэтому попаданец просто повесил очень полегчавший рюкзак себе на спину, и вернулся к сундуку, на который указывал дух бывшего боцмана.

— Что мне нужно, кроме клиньев? — поинтересовался он, поднимая крышку. Впрочем, ответ уже не требовался — из ударных инструментов в сундуке находилась только здоровенная киянка. Забрав ее и четыре больших, потемневших от времени, клина, Тима направился обратно к выходу. Времени было в обрез, поэтому стоило поторопиться.

Однако, как он не спешил, но все же нашел возможность порыться в своем рюкзаке. И пришел к выводу, что все не так уж и страшно. Вся еда, включая тот кусок вяленого мяса, что достался ему в наследство от Гадаара, пропала. А вот шаманские принадлежности оказались на месте. Причем, на первый взгляд, вроде бы даже все.

— Я решил приберечь твою сумку, — пожал плечами Лон в ответ на вопросительный взгляд попаданца, — ничего ценного там не было, поэтому капитан отдал ее мне, ведь это именно я тебя захватил. Жрачку я отдал парням, а сумку оставил так. Думал что ты расскажешь что это у тебя там такое.

— Вот оно что, — задумчиво протянул Тима, — вот, значит, кому я обязан тем, что оказался на этой лоханке. Ну спасибо, удружил.

— А что я? — вновь пожал тот плечами. Мы за водой высадились и было нас много. Так что тебя в любом случае захватили бы. А так — ты был моей личной добычей, а следовательно никто, кроме капитана с тобой ничего сделать не мог.