Преступивший грань - [37]

— Да, — покорно прозвучало в ответ.

— Отлично, — обрадовался Тима, — а теперь скажи мне насколько я был прав, когда говорил, что ты хотел, чтобы моя душа оказалась в твоем нынешнем положении?

— Полностью. Именно так я и планировал поступить, — голос новоявленного духа — раба был безэмоционален а лицо спокойно.

— Что ты планировал делать с моей душой в дальнейшем?

— Не знаю. Для меня главным было вернуть себе свое тело. Способности духа — раба во многом зависят от тех, которыми тот владел при жизни.

— Что ты умеешь сейчас?

— Все то же, что и раньше. Практически, — тут его безэмоциональность слегка дала трещину. — А еще все, то что умеют духи — рабы.

— Что именно умеют духи — рабы?

— Умеют проявляться в мире живых или оставаться в мире духов. В мире духов они, — он сделал небольшую паузу, — мы, — поправил он себя, — чувствуем себя лучше и можем находиться там в проявленном состоянии гораздо дольше. При должной силе и свободе — взаимодействовать с объектами из мира реального. Общаться со своим хозяином на значительном расстоянии.

— И это все?

— Да.

— Хорошо. Тогда скройся в кинжале.

Дух Гадаара исчез, растворившись в воздухе, а Тима, усевшись на ближайший валун, задумался. Все складывалось не столь радужно, как он надеялся, но и не так плохо, как могло бы было. У него есть свой дух — раб — местный шаман, причем достаточно сильный и он будет хорошим подспорьем при выживании в дикой природе. Да и научить может всякому. Но, вот то, что духи — рабы, по своей сути ничего не могут полезного, вот именно это очень сильно удручало. Он-то надеялся что Гадаар сможет превращаться в какого — нибудь призрачного волка, на котором попаданец будет рассекать по местным чащобам. Однако с волком вышел обломись.

А с другой стороны — он избавился от злобной и опасной шизы, что засела у него в голове и грозила породить шизу настоящую. А что там дальше будет — еще не понятно, может, при помощи Гадаара, Тима все же сможет что-нибудь придумать. А пока нужно было сворачивать лагерь и двигаться дальше. Что-то ему подсказывало, что где-то там, вниз по течению реки, его ждет что-то очень полезное и интересное.

* * *

Следующие три недели пути прошли для Тимы в едином ритме. Он просыпался, завтракал, делал зарядку, общался с Гадааром, слушал его лекции по шаманизму и обращению с духами. После чего собирал лагерь и двигался дальше вдоль реки. И вся эта репетативность настолько съела его восприятие времени, что он уже даже не замечал как дни сменялись ночами, а те — новыми днями. Не замечал, что он сам немного изменился, пообвык, перестал считать местные джунгли чем-то чужим. Они стали для него обыденностью. Даже нечастые нападения разного рода чудищ воспринимались скорее как докучливая помеха, нарушающая ритм движения, чем как смертельная опасность. Хотя, нельзя сказать, что Тима расслабился и потерял осторожность — нет, все дело именно в изменении восприятия. Человек такая скотинка — он практически ко всему может привыкнуть. Так было и в этом случае.

Гадаар, кстати, оказался полезен не только как местный аналог википедии, нет, он оказался замечательным разведчиком. Хоть и не мог сильно отдалятся от своего вместилища, но этого все же хватало для того, чтобы Тима большую часть опасностей, подстерегавших его на пути, попросту обходил.

Кстати о Гадааре. Сейчас, когда тот был полностью подвластен воле попаданца, их занятия стали более продуктивными. А еще, оказалось, что многое из того, что говорил молодой шаман ранее, было выдумкой. Нет, про обычаи своего народа и особенности проживания в данной местности, он не врал. А вот в росказнях по ритуалистике было много чуши. Причем, зачем он это делал, тот четкого ответа дать не мог.

Хвала всем богам, если они конечно существуют, что Гадаар врал не во всем, а Тима не бросился сразу же экспериментировать со всеми новоприобретенными знаниями, а пользовался лишь начальной теорией. Тут, к счастью, обошлось без вранья. Так и получилось, что нужно было, по сути, начинать обучение заново и отсеивать явный бред. Чем они и занимались все время пути.

Не забыл Тима и о своем артефактном серпе. Точнее о ножнах для него. Конечно, из-за его свойств, те ему особо и не были нужны, более того — попаданец вообще мог использовать свое тело как ножны для серпа. Но не использовал. Ведь засунуть что-то куда-то это одно дело, а вот вытащить — совершенно другое. Тима боялся, что серп провалится внутрь него полностью и случится это, всенепременно, в самый неподходящий момент. Поэтому и заморочился с ножнами. Те были простыми до невозможности — две дощечки, вырезанные по форме клинка и скрепленные остатками его одеяла. Просто и безвкусно, зато функционально — те позволяли, при необходимости, практически мгновенно выхватить серп и так же легко его спрятать. А еще они выглядели столь неказисто, что никто посторонний, будь он здесь, в жизни не догадается, что в них скрывается нечто очень необычное и крайне опасное.

И, хотя он и смастерил ножны для артефакта, но ночь Тима, все равно, ради большей безопасности, проводил с серпом, вставленным в его тело. Чаще всего во внутреннюю сторону левого бедра. Да, это было не столь удобное место, как пояс, но после некоторой модернизации штанов, доставшихся попаданцу в наследство от Гадаара, достать серп стало делом пары секунд. Да и в лежачем положении проще дотянуться до бедра, чем до пояса.