Преступивший грань - [12]

При всей той кажущейся легкости пути, попаданец, однако, не забывал внимательно смотреть себе под ноги, да и по сторонам тоже. Даже в обычном походе по пересеченной местности, даже по знакомым местам, невнимательность может дорого стоит. Что уж говорить о совершенно чужом мире?

К счастью, пока все было спокойно. Речка весело журчала по правую руку от него. И иногда, когда молодой человек подходил к ней почти вплотную, он замечал одну — две, а иногда и больше, достаточно крупных рыбин, серо — стального цвета. Они подплывали к берегу настолько близко, что у попаданца иногда возникало жгучее желание броситься в реку и попытаться словить парочку себе на ужин. Естественно, он этого не делал, четко понимая, что не ему тягаться в ловкости с водными жителями. Но все же принял решение устроить себе сегодня «рыбный день». И у него уже созрел план как это сделать.

Уже во второй половине дня, когда солнце хоть и нехотя, но все — таки стало клониться к закату, Тима решил, что неплохо бы устроить привал и немного отдохнуть. Да и пустой желудок тонко намекал, что и его следовало бы наполнить чем — нибудь съестным и, желательно, вкусным. Понимая, что еду нужно не только добыть, но и приготовить, на что уйдет целая уйма времени, Тима принял решение сразу готовиться к ночлегу.

Поиски удобного места не заняли много времени. Минут через пятнадцать, молодой попаданец наткнулся на уютную, совсем крохотную полянку, закрытую со всех сторон колючим кустарником. Причем, нашел он ее совершенно случайно — когда отправился в ближайшие кустики, дабы справить малую нужду.

Кто-то скажет, что находясь одному в диком лесу можно делать свои дела прямо там где стоишь, однако, натура воспитанного человека требовала отойти в кустики. И сейчас, эта воспитанность дала свои плоды.

Полянка была настолько хороша как укрытие, что попаданец хотел было даже провести на ней несколько дней, дабы хорошо подготовиться к дальней дороге. Однако, немного подумав, все же отмел этот вариант.

Привязать гамак и развести костер в небольшой, специально выкопанной, ямке было делом техники. Благо, сухого валежника тут хватало с избытком. А вот найти длинную, а самое главное — крепкую и относительно ровную палку, было не такой уж и простой задачей. Он потратил на поиски никак не меньше часа, но все — таки нашел искомое. Палка была даже немного длиннее, чем ему было необходимо, однако по всем остальным параметрам подходила практически идеально.

Попаданец вернулся в свой импровизированный лагерь и подкинул еще немного дров в костерок, после чего взял осколок камня, прихваченный им еще на склоне и начал остругивать один из концов палки, превращая ее в длинный кол. Поначалу Тима хотел сделать нечто вроде кремневого копья, но, поразмыслив, решил что сейчас ему будет недосуг искать нужный камень, обтесывать его, возиться с лианами. Этим он мог заняться и позднее, а сейчас, для рыбалки, ему хватит и простого кола. Заточку и обжиг своего первого в этом мире оружия, попаданец закончил очень быстро и теперь у него оставалось достаточно времени для того, чтобы испытать его в деле.

* * *

Однако, охотиться с импровизированной острогой, оказалось не так то и просто. И виной этому была не столько вертлявость самих рыбин, которые почему-то не хотели сегодня становиться ужином для попаданца, в самый последний момент, подло уворачиваясь от его ударов, сколько неуклюжесть начинающего рыболова и несовершенство его орудия.

Но упорство и труд все же взяли верх и Тиме удалось вытащить аж четверых рыбин среднего размера. Он бы, может, и не прочь был еще поохотиться, однако, копьецо просто не выдержало подобного обращения и сейчас представляло собой жалкое зрелище и было малопригодно для последующей охоты.

Почему-то потрошить рыбу оказалось гораздо проще, с моральной точки зрения, чем ту крикливую птицу. Тима не испытывал никаких особых эмоций ни тогда, когда перепиливал, все еще живым и активно шевелящимся, рыбинам головы, ни тогда, когда их потрошил. С последним, кстати, все же пришлось помучиться. Рыба была скользкой, а осколку камня далеко по остроте до шеф — поварского ножа.

Занятие было сложным и рутинным, поэтому, мысли попаданца как-то сами — собой сосредоточились на двойственности человеческого мышления. Казалось бы и рыба и птица — обе живые, но эмоции при их убийстве и потрошении — совершенно разные. Птичку жалко, а рыба — ну рыба она и есть рыба. В чем же тут было дело? В том, что человеку проще себя ассоциировать именно с птицей? Но ведь есть же дельфины. Да, конечно, они не рыбы, но издалека очень похожи, и казалось бы, и к ним должно быть соответствующее отношение. Но — нет, почему-то мертвые дельфины на Тиму всегда производили удручающее впечатление и сильно расстраивали.

Да и опять же, если отстраниться немного от джунглей настоящих и взять, как пример, джунгли городские. Допустим, есть условный бомж, неплохой, наверное человек, но обстоятельства у него так сложились, что ему приходится жить на улице. И есть условный пес. Оба они в трудном положении, оба голодают. Но к кому он испытывал бы больше жалости? Тиме даже не нужно было раздумывать над ответом — к псу, конечно. И даже тот факт, что пес более приспособлен к жизни на улице, чем человек, ничуть бы не поменял его мнения по данному вопросу.