Преодоление - [158]

Позади послышался хруст снега, и его величество обратил внимание, что словно из ниоткуда вокруг появились остальные. По их просветленным лицам он сразу понял, что они осознали и то, что понял он, и что-то свое. Для каждого свое.

– Я не хочу больше никого убивать! – простонал Наэлар, опускаясь на колени и со слезами целуя чистый белый снег.

– А этих? – показал куда-то вниз Релианор.

Лартин посмотрел туда и увидел расплывающуюся черную кляксу. За ней стояла чья-то холодная жестокость и жажда повелевать.

– А этих надо просто стирать с лица земли, – исказилось лицо Наэлара. – Им не должно быть места в мире!

И Лартин был с ним полностью согласен. Способные на зверства, неважно ради какой цели, не имеют права на жизнь.

В это мгновение к Энелиону подошел Халег и негромко произнес:

– Мне сообщили, что некогда разрыв между нашими народами привел мир на грань гибели. Надо исправить эту ошибку здесь и сейчас. Мы – не враги! – Глаза Ведущего ’але блеснули призрачным светом.

– Мы – не враги! – эхом подтвердил князь, доставая кинжал. – Как брат за брата до конца времен!

Они по очереди надрезали себе запястья и соединили их. Мир мягко дрогнул, что-то сверкнуло, и словно прогремел беззвучный гром. Основы соединились – Жизнь и Смерть слились в бесконечный Путь. Остальные ошарашенно смотрели на ’але и денери, постепенно осознавая, что случившееся касается всех. Однако первым сориентировался все же Лартин.

– А мы? – спросил он. – Это относится ко всем нам. И от имени людей Игмалиона я заявляю всем Ведущим свои народы, что мы вам – не враги!

– Мы – не враги! – с готовностью поддержал его Тиаллир. – Мы – братья!

Один за другим правители повторяли эти слова. Последним дал свою клятву патриарх зорхайнов. Затем все семеро встали кругом, вытянули вперед правые руки, соприкоснулись кончиками пальцев и в один голос повторили:

– Мы – не враги! Как брат за брата до конца времен!

Откуда-то сверху на них молча и по-матерински одобрительно взирала большая светлая карайна. Никто из собравшихся ее не заметил, хотя все поняли, что их клятва принята.

Сверху было видно, что прорыв чуждой силы отодвинулся еще на несколько месяцев. У жителей мира появилось дополнительное время для подготовки к решающей битве.

Эпилог

Мертвый Герцог, почувствовав, что случилось нечто очень важное, вдруг отложил документы, которые изучал, встал и подошел к окну кабинета. Что произошло? Что он ощутил? Он не знал, но высшему зорхайну казалось, что с этого момента все в мире изменилось, все теперь пойдет по-другому.

Он вспомнил, как начал буквально сходить с ума после выхода «первопредка» из заточения, как безумно носился ночами в небе, не соображая зачем и почему. Ему очень хотелось проявить свою истинную сущность, стать по-настоящему сильным и присоединиться к тому, кто его звал. Показать, что Мертвый Герцог лучше всех. Но умом Фарн понимал, что это не его мысли и желания, что они кем-то наведены, призваны из самых темных глубин нечеловеческой сущности, и не давал им воплотиться в действие, но они возвращались и возвращались. Причем то же самое творилось и с другими его сородичами. Кто-то справлялся, а кто-то бросал все и улетал к храму Безвестного. Некоторые даже впадали в дикое состояние, дрались между собой, как неразумные кровожадные твари. Что с этим делать, Герцог не знал, у него все силы уходили на борьбу с собой.

К счастью, вовремя откликнулся патриарх, знающий, с кем и чем они имеют дело, и смог вправить мозги большинству зорхайнов, в том числе и самому Фарну. Вот только сделал он это таким образом, что главе варла и вспоминать было тошно. Торгин напрямую вторгся в его мозг и показал, что принадлежит самому Герцогу, а что – влиянию твари. Это оказалось на редкость неприятно, зато действенно.

Но так жестко патриарх работал только с ним, с другими он провел некий древний обряд, суть которого Фарн не знал. Но обряд сработал – высшие зорхайны пришли в себя, со стыдом вспоминая, что творили.

Впрочем, все, даже это, больше не имело значения. Мертвому Герцогу казалось, что его пронизывают потоки энергии, ему, наверно впервые в жизни, хотелось петь и танцевать. Значит, Лартин сумел! Что именно сумел – неважно, главное, что это работает. И теперь у их страны снова есть надежда!

Мертвый Герцог скупо улыбнулся, отошел от окна и потянулся. Впереди его ждало множество дел, но он справится. Теперь справится!