Преодоление - [156]

Парень вздрогнул, его скрутила судорога. Все это было… Но с тех пор он помышлял лишь о мести. Выходит, сын незаметно для себя сделался таким же, как те жрецы? Умеющим и желающим только убивать и разрушать? Тогда они достигли того, к чему не удалось склонить отца. Рассудок еще сопротивлялся, но чернота проникла в его душу и застлала взор.

Внезапно посреди бесконечной бездушной черноты над бесплодной землей забрезжил серый рассвет и заструился прохладным серебристым потоком на иссушенную ненавистью почву, пробуждая в ней память и семена жизни. Прикосновение прохладных пальцев к его разгоряченному лицу вызвало в сознании имя – Элсар и образ юноши с бледно-пепельными волосами. Слово «элсар» на языке Наэля и переводилось близко к понятию «серый рассвет». В том, что пришло вместе с ним, не было запредельной яркости Жизни или Смерти. Сейчас Наэль увидел, как две силы, уходя в бесконечность, тесно переплелись в потомке си и денери, но не смешались. Серый рассвет оказался подобен краткому мигу на грани бытия, когда осознаешь все прошлое и среди туманных теней будущего видишь, куда ведет твой путь.

Парень с ужасом понял: если бы они не встретились в грязном притоне возле реки, если бы Элсар не встал рядом с ним против черных выродков, возможно, Наэлар продолжал бы чувствовать к ним легкую брезгливость и желание просто убрать со своего пути. А ведь однажды он мог решить, что их вполне допустимо использовать в своих целях… Он мог сделать это, не преступая данных клятв. Не все ли равно, кто будет убивать… По праву крови и силы он мог возглавить их, благо далеко ходить не надо…

Грань пролегла там, где ее невозможно было ожидать, но это случилось.

Наэлар неожиданно вспомнил себя, когда он еще знал, что такое радость и жизнь, но чернота давила и не давала вздохнуть. Тогда он обернул силу против ее порождения в самом себе. Парень попробовал выплюнуть черную болезнь души и едва не задохнулся собственной кровью. Сознание приходило и вновь уходило, а он раз за разом старался избавиться от черной тяжести, пропитавшей все его тело, и вырваться на свободу.

На третий день после сильного кровотечения, когда с трудом удалось очистить дыхательные пути больного от сгустков, Наэлар внезапно открыл глаза, и его губы шевельнулись.

– Пить, – поняли Акхейн и Элсар, которые в это время находились в комнате, а потом им показалось, что Наэлар произнес: – Я вернулся…

К удивлению обоих, больного на этот раз не вырвало, дыхание стало спокойнее, и он проспал до вечера. Кровотечение прекратилось, постепенно дело пошло на поправку. Ведающие и маги почувствовали, что теперь могут вмешаться, и стали помогать больному выздороветь.

Лартин посмотрел на стоящего в сторонке Черного Призрака и пожалел про себя, что тот неспособен пройти на Вершину Вершин. Это могли сделать только его светлые собратья. Единственным исключением оказался халеговский Пепел, ну так он всегда был странным. Раи’не сказал, что Пепла провести сможет. Остальных должны были везти по двое сами светлые карайны. Последние вызывали у короля жгучее любопытство, он давно понял, что это и не коты вовсе, а нечто принявшее их облик для каких-то своих целей. Вспомнить хотя бы рассказы о том, как Раи’не видели в человеческом облике.

«Раи’не сообщил, что вам пора, – раздался в голове Лартина голос Призрака. – Ты поедешь на нем вместе с летучим существом».

Король не сразу понял, что карайн имеет в виду патриарха зорхайнов. Он скривился – низкопробные шуточки Торгина порой выводили из себя. Но делать нечего, придется потерпеть, да и сомнительно, чтобы в этой экспедиции нашлись силы и время шутить.

Северяне привели пошатывающегося Наэлара, от него остались кожа да кости, болезнь сильно подкосила недавно еще сильного и здорового парня. Его усадили на Призрака за спиной Сенеля и привязали, чтобы не упал по дороге. Халег захватил с собой Си-анх, Лаег – Тиаллира, а Энелион – Ириона. Лартину было жарко – карайны сказали, что в горах вообще-то зима, а там зима куда более суровая, чем здесь. Вот и пришлось одеваться в меховую одежду.

– Все готовы? – негромко спросил Мелианор.

Он сам почему-то ехать на Вершину Вершин не собирался, сказав, что поможет телепортироваться в предгорья и подождет внизу. Впрочем, раз сейчас туда должны отправиться только Ведущие свои народы, то понятно. Но почему тогда едут Лаег и Сенель? Лартин чаще всего не понимал мотивов поступков северян, они мыслили как-то иначе, чем он привык.

Невдалеке он заметил Кенрика с Посохом в руках, рядом с ним стояли Элвио с Эльнаром, о чем-то тихо переговариваясь. Ронгедормец выглядел странно торжественным, словно знал нечто такое, о чем никто другой и не подозревал.

– Пора. – Княжич окинул взглядом сидевших на карайнах десятерых человек.

Все подъехали ближе друг к другу, в глазах короля на мгновение потемнело, и они оказались в горной долине, со всех сторон окруженной высокими заснеженными скалами. Дул пронзительный ледяной ветер, кожу лица сразу стянуло морозом. Вот теперь Лартин понял, для чего понадобился меховой комбинезон, без него он бы уже стучал зубами от холода.