Преодоление - [17]
Аромат шашлыка заглушил тончайшие разливы медовых запахов липы, цветущего мордовника и душистого, смешанного с полынком сена. Ветра не было, тишина и жарынь. Даже птицы приумолкли, лишь, похоже, славка щелкает, недовольная шумным присутствием множества людей. На бело-желтых звездах ромашки приземлились, разомлев, бирюзовые стрекозы-коромысла. Возле густой тенистой липы, где дымятся мангалы, поднялся визг: здоровенный жук свалился с дерева на голову поварихе. Парни бросились к ней на помощь, тискают дородную, затянутую в белое молодку, гогочут. Она потчует их тумаками, а жук, запутавшись в накрученной косе, неуклюже шевелится. Наконец его извлекают, и повариха, поругиваясь беззлобно, продолжает священнодействовать с шампурами.
Кабачонок втянул носом жирный душок жаренины и закружил возле мангалов, подавая воркующим голоском советы поварихе. Рабочие, стоявшие кучкой в тени, курили и посмеивались, глядя на толстяка, глотающего слюнки.
В тени под березами расстеленные на траве скатерти заполнялись съестными припасами, прихваченными из дому, разнокалиберными бутылками, стаканами. «Стол» получился длинной пестрой дугой. В середине усадили заводское начальство: директора с женой, председателя завкома с женой, секретаря Пчельникова и главного инженера Круцкого — без жен.
Выпив, потянулись за шампурами с шипящими кусками баранины, которыми оделяла всех румяная повариха. Кто-то, отведав, рассыпался в похвалах ее искусству, кто-то, подражая пирожницам, гнусаво кричал:
— Хватай-налетай, горячие, сочные!
Кабачонок, сдергивая зубами мясо с шампура, приговаривал:
— Н-ну, самый, самый раз! Кондиционный… непережаренный… вкуснятина — цха!
Тамара Хрулева ела лишь то, что сварено в кастрюле или изжарено на сковороде. К самому древнему и общепризнанному блюду не притрагивалась и занималась тем, что хлестала веткой мух, налетавших роем на ядреный чесночный дух, исходивший от разбросанных по скатерти малосольных огурцов, на крутой запашок копченых колбас. Вокруг ели, пили, разговаривали. Головы наклонялись, поворачивались, руки, плечи шевелились, все двигалось, образуя как бы сидячий хоровод. Но хоровод постепенно стал расслаиваться, распадаться, голоса, вначале сдержанные, зазвучали громче, масса присутствующих расчленялась на группки и подгруппки в соответствии с взаимными симпатиями и интересами.
Странная все же у людей манера! На цеховых собраниях рты на замках, а здесь, в шумном застолье только и слышишь что о производстве, о заводских делах, неурядицах. Вспыхивают внезапно споры, сыплются взаимные упреки.
«Плохо это? Хорошо это?» — думал Ветлицкий, и решил: хорошо потому, что не только в цехе или в конструкторском отделе, но и на отдыхе из месива разнообразных, случайно высказанных мыслей, из оброненных нечаянно слов или догадок возникают ростки познания. Не все они набирают силу, многие погибают, так и не окрепнув.
Мир тесен
Слова и мысли живут, как люди: если они противоречивы, если несовместимы между собой, их не скрепишь самым прочным клеем. «Монолитный заводской коллектив» — так говорят газетчики — пустозвоны. По-ихнему выходит так, будто коллектив — безликая масса, а не люди с разными характерами, желаниями, устремлениями. Чепуха!
Коллектив, которым руководит Хрулев, да и та часть, которую возглавляет он, Ветлицкий, сложны, многолики и противоречивы. Вот сейчас тянутся к директору рабочие и мастера со всех сторон, словно к какому-то средоточию. Оживленный, возбужденный, он отвечает людям и всерьез, и в шутку, подчеркивая слова резкими жестами. Человек, — в этом Хрулев убеждался не раз, — раскрывается иногда гораздо шире, разносторонне именно в такой неофициальной обстановке, когда непринужденность располагает к откровенному обмену мыслями.
Поистине мир тесен, из-за этого и отношения между людьми складываются порой странные и неожиданные. Вот сидит рядом главный инженер завода. В первые годы его работы на предприятии он появлялся на всевозможных торжествах непременно с женой. С приходом же нового директора, Хрулева, как обрезало.
Может быть, жена Круцкого стала вдруг сверхпрозорливой и каким-то необычным способом заметила глубокую антипатию мужа к Хрулеву? Иначе ничем не объяснишь. Ведь Круцкий никогда ни перед кем на свете не заикнулся даже о том, что сам рассчитывал занять место бывшего директора, погибшего в авиационной катастрофе. И уж меньше всего стал бы делиться с женой своими обидами и мыслями, жаловаться на судьбу, ибо посчитал бы это для себя крайне унизительным. Что же касается самой Клавы, то, видимо, она просто своим обостренным ревнивым чувством женщины, мужа которой обошли, схватила главное, безошибочно постигла суть, потому что самолюбивый Круцкий действительно очень страдал, когда министр прислал на завод какого-то «варяга» — Хрулева. С этим «варягом», во-первых, не соскучишься по работе, а во-вторых, надо держать ухо востро, иначе не успеешь оглянуться, как Хрулев на твое место поставит того же Ветлицкого, которого приволок с собой из своей Тмутаракани…
Клава не позволяла даже произносить при ней имя Хрулева, а уж о встречах… Лишь однажды выдержанная Клава не совладала с собой. Это произошло в первую и единственную встречу в театре, вскоре после назначения Хрулева директором. Этот случай запомнился Круцкому и в какой-то степени даже озадачил его. А дело было так. Он с Клавой вошел в ложу, где уже заняла свои места чета Хрулевых. Поздоровавшись, Круцкий представил свою жену. Клава как-то судорожно, словно через силу протянула руку директору. По ее щекам, шее, по открытым плечам пошли пунцовые пятна.
Книга о каждодневном подвиге летчиков в годы Великой Отечественной войны. Легкий литературный язык и динамичный сюжет делает книгу интересной и увлекательной.
Хорошее знание фактического материала, интересное сюжетное построение, колоритный язык, идейный пафос романа делают Буян значительным творческим достижением И.Арсентьева. Писатель впервые обращается к образам относительно далекого прошлого: в прежних романах автор широко использовал автобиографический материал. И надо сказать - первый блин комом не вышел. Буян, несомненно, привлечет внимание не одних только куйбышевских читателей: события местного значения, описанные в романе, по типичности для своего времени, по художественному их осмыслению близки и дороги каждому советскому человеку.
Летчик капитан Иван Арсентьев пришел в литературу как писатель военного поколения. «Суровый воздух» был первой его книгой. Она основана на документальном материале, напоминает дневниковые записи. Писатель убедительно раскрывает «специфику» воздушной профессии, показывает красоту и «высоту» людей, которые в жестоких боях отстояли «право на крылья». Также в том входит роман «Право на крылья».
В этом романе писатель, бывший военный летчик, Герой Советского Союза, возвращается, как и во многих других книгах, к неисчерпаемой теме Великой Отечественной войны, к теме борьбы советского народа с фашистскими захватчиками. Роман охватывает период от начала войны до наших дней, в нем показаны боевые действия патриотов в тылу врага, прослежена жизнь главного героя Юрия Байды, человека необычайной храбрости и стойкости.
Шерил – нервная, ранимая женщина средних лет, живущая одна. У Шерил есть несколько странностей. Во всех детях ей видится младенец, который врезался в ее сознание, когда ей было шесть. Шерил живет в своем коконе из заблуждений и самообмана: она одержима Филлипом, своим коллегой по некоммерческой организации, где она работает. Шерил уверена, что она и Филлип были любовниками в прошлых жизнях. Из вымышленного мира ее вырывает Кли, дочь одного из боссов, который просит Шерил разрешить Кли пожить у нее. 21-летняя Кли – полная противоположность Шерил: она эгоистичная, жестокая, взрывная блондинка.
Реальность — это то, что мы ощущаем. И как мы ощущаем — такова для нас реальность.
Сборник из рассказов, в названии которых какие-то числа или числительные. Рассказы самые разные. Получилось интересно. Конечно, будет дополняться.
Сборник посвящен памяти Александра Павловича Чудакова (1938–2005) – литературоведа, писателя, более всего известного книгами о Чехове и романом «Ложится мгла на старые ступени» (премия «Русский Букер десятилетия», 2011). После внезапной гибели Александра Павловича осталась его мемуарная проза, дневники, записи разговоров с великими филологами, книга стихов, которую он составил для друзей и близких, – они вошли в первую часть настоящей книги вместе с биографией А. П. Чудакова, написанной М. О. Чудаковой и И. Е. Гитович.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Обнинский писатель Б. Бондаренко известен читателю по книгам «Ищите солнце в глухую полночь», «Час девятый», «Потерянное мной», «Цейтнот», «Пирамида».В новом сборнике писателя три повести. «Остров» — о простой деревенской женщине Дарье Андреевне Хабаровой, совсем было потерявшей волю к жизни. В «Заливе Терпения» повествуется о начале духовного перерождения «бича» Василия Макаренкова, долгие годы жившего на авось, «как получится, так и ладно». Главный герой повести «Бедняк» — математик, в юные годы не разобравшийся в сложностях любви и спустя десять лет понявший, как много он потерял.
Основой политического романа известного советского писателя Овидия Горчакова «Американский синдром» стало исследование полярных идеологий, столкновение мировоззрений, диалектика политической игры. В центре остросюжетного повествования — образ журналиста Джона Улисса Гранта, ведущего расследование преступной деятельности ЦРУ.
Творчество молодого писателя с Чукотки Евгения Рожкова отличает пристальное и доброе внимание к своим землякам-северянам. В рассказах, составивших настоящий сборник, автор продолжает исследовать характеры современников. Писатель хорошо знает пути и судьбы сверстников, что позволяет ему в своих произведениях представить людей разных профессий, разных устремлений.Неизменный персонаж всех рассказов — пейзаж. Писатель находит проникновенные слова и образы для изображения неповторимых картин родной Чукотки.Евгений Рожков — участник VI Всесоюзного совещания молодых писателей.
Сергей Васильевич Афоньшин известен читателю по сборникам сказок и легенд «У голубого Светлояра», «Солнечное дерево», выходивших в Волго-Вятском книжном издательстве.«Сказы и сказки нижегородской земли» — новая книга горьковского писателя, влюбленного в свою землю, которая родила талантливых народных умельцев, героев сказов и сказок. Это книга о Руси, о героизме и мужестве русского человека, его любви к Родине.