Преобладающая страсть. Том 2 - [19]

– Видишь? – хрипло вскрикнул он, поднимаясь над нею. – Видишь, на что ты способна? – и он навалился на нее всем телом.

Белое платье Лили светилось, как маяк, на алтаре Храма Радости. Маленькое личико ее было бледно, руки трепетали, как крошечные птички, когда она взмахивала ими, чтобы привлечь внимание к чему-то важному. Она стояла на ящике, подставленном к мраморной кафедре по указанию Сибиллы, хотевшей, чтобы собравшиеся видели Лили почти во весь рост.

– Они должны почувствовать твою силу, – пояснила Сибилла и показала Лили, как нагибаться вперед к аудитории, сияя в белом платье, словно сверкающее над головами собравшихся солнце.

– То, что мы ищем, – произносила Лили, и ее юный, высокий голос звенел в глухом пространстве еще недостроенной церкви, – это мы сами, спрятанное в глубине нас наше внутреннее «я» – погребенное глубоко внутри, невидимое, недоступное до поры до времени – но ждущее, чтобы его раскрыли.

Церковь была полна: тысяча мужчин, женщин и детей, которые прибыли из Мэриленда, Пенсильвании и из Западной Вирджинии, чтобы послушать проповедь Лили. Те, кто не смог приехать, смотрели службу в телевизионной трансляции, а остальные могли увидеть ее в записи в течение недели. Лили знала, что ее передачи смотрят: она получала письма, открытки, маленькие сувениры и деньги.

Телеоператоры наводили свои камеры на Лили и на ее прихожан с четырех особенно выигрышных точек. На студии в Фейрфаксе режиссер программы выбирал, с какой из четырех точек будет идти трансляция в каждую минуту вещания «Часа Милосердия». Большую часть времени на экране была Лили, благоговейная и непорочная, и ее макияж подчеркивал ее чистоту и набожность. Но когда режиссер замечал прихожанина, достающего носовой платок, чтобы промокнуть навернувшиеся слезы или приоткрытый от восхищения рот, или кивающего с одобрением мужчину, он давал команду видеоинженеру, и тот нажимал кнопки, укрупняя планы и увеличивая эти лица на экранах миллионов телезрителей, чтобы они чувствовали себя, словно сидящими на церковных скамьях, слушая, внимая, кивая, плача и воспаряя душой.

– Что вы лично можете сделать? – вопрошала Лили свою паству. – В этом мире, смущающем противоречивыми знаками – противоречивыми и часто опасными, если вы неправильно их поймете, – идущими от вашего начальства, от ваших друзей и от тех, кто правит, и даже от ваших близких… что вы можете сделать, чтобы их смысл стал ясен для вас, чтобы осмыслить мир?

«Чтобы осмыслить мир». Это звучит так просто, но ведь это так трудно, потому что наше время поглощено домом, семьей, работой, вечера вы проводите с друзьями или просматриваете газеты, или смотрите телевизор, в надежде получить представление о мире, в котором вы живете. Вы так заняты… у вас столько обязанностей… как же вам осмыслить окружающий мир?

И вот вы начинаете думать, что вы не сумеете справиться с этим. Вы считаете, что этим должны заниматься специалисты. Вам кажется, что у них больше времени и возможностей, чтобы оглядеться вокруг, чтобы осознать все происходящее. Вам кажется, что они знают больше вашего. А потом вы позволяете им и устраивать мир по их мерке, думая, что у вас все равно ничего не выйдет с этим. Вы просто живете в мире, вот и все.

Но это неправда! Вы ничуть не хуже, чем они! Господь создал вас такими же совершенными, такими же достойными, как и все прочие люди, живущие на земле. Послушайте меня! Я знаю вас! Я встречалась с вами и беседовала у ваших очагов, я качала на руках ваших детей, я ела из ваших рук. Вы сильнее и добрее, в вас так много того, что стоит любить, в вас так много мудрости и чистоты, что вы можете выполнить любую работу, занять любое, самое достойное место в мире! Но сами вы не знаете об этом.

Вы боитесь узнать это.

Но почему вы боитесь? Что отвлекает вас от самопознания, от того, чтобы заглянуть внутрь себя и раскрыть, и вытащить на свет ваше второе «я», которое спрятано, но которое есть в каждом, и я знаю это, потому что я видела это?

Вы боитесь неизвестности. Вы боитесь, что то, что вы обнаружите, переменит всю вашу жизнь, и вам кажется безопаснее жить так, как вы привыкли. Или вы боитесь, что второе «я» внутри вас вовсе не мудрое, а суетное, быть может, даже греховное. Вы не верите в самих себя, в свое «я», которое вы пока не раскрыли в себе.

Лили протянула руки в сторону прихожан, сидевших в глубоком молчании, затаив дыхание и ожидая чего-то важного.

– Поверьте в себя! Поверьте в скрытую в вас мудрость и доброту, которую Бог вложил в вас – в свои создания! А если вы не верите себе, если вы не верите в себя, поверьте мне! Поверьте в меня! Я знаю, на что вы способны! Я знаю, что лежит в вас и что вы можете раскрыть – самопознание, мудрость, радость, любовь! Я знаю, что нет ничего, что вы не могли бы совершить или понять, или чем не могли бы поделиться с другим! Поверьте мне, поверьте в меня, помогите мне помочь вам!

Среди собравшихся вскочил какой-то молодой человек и бросился в проход с возгласом:

– Преподобная Лили!

Он пал на колени прямо в проходе и с рыданиями продолжал:

– Преподобная Лили, я верю тебе, я верю в тебя, я люблю тебя!