Преобладающая страсть. Том 1 - [11]

Они уселись за столик, стоящий у выходящего во внутренний двор окна.

Ник, наполнив мягкие картонные стаканчики дешевым вином и чокаясь с Валери, произнес:

– Я очень рад видеть тебя здесь.

Она пила терпкое вино маленькими глотками. Вино было невкусным, и она незаметно поставила свой стакан на стол, надеясь, что ее жест останется незамеченным. «Если у него нет денег на более приличное вино, придется довольствоваться тем, что есть. Но в следующий раз я сама позабочусь о вине», – пронеслось у нее в голове.

– А почему так удивились твои друзья? – спросила она за едой. – Ни один молодой человек с такими кулинарными способностями не засидится долго в одиночестве. У тебя, наверное, было много девушек?

Он улыбнулся:

– Немного. Мне легче общаться с компьютерами, чем с людьми. И, кроме того, я не рекламирую свой кулинарный талант.

– Слава Богу! А то мне бы пришлось отстоять длинную очередь, чтобы заполучить тебя, а я никогда не стояла в очередях. Так это и есть то, что ты изучаешь? Компьютеры?

– Конструирование и программное обеспечение компьютеров, – ответил он.

– Компьютеры, – протяжно повторила она. – Я думаю, мы найдем другие, более интересные темы для наших бесед. Я видела эти компьютеры, но ничего в них не поняла.

– Когда-нибудь ты в этом разберешься.

– Не надейся. Я действительно совершенно не интересуюсь такого рода устройствами.

– Такого рода устройства призваны перевернуть всю нашу жизнь. Через десяток лет, а может и того раньше, компьютеры найдут себе широкое применение. Не будет ни одной жизненной сферы, в которой бы не была задействована эта машина.

– А секс? – быстро спросила она. – Этой области они коснутся?

Он улыбнулся:

– Не знаю. Но, возможно, это будет единственная сфера, где они не будут задействованы. А если ты разбираешься в работе и применении компьютера… – попытался продолжить Ник.

– Боже, ты такой серьезный, – ее даже передернуло. – Я летаю на самолетах, езжу на собственном автомобиле, живу в доме с кондиционером и не пытаюсь объяснить, как все эти штуки работают. Хорошо еще, что я знаю, как вырабатывается электричество, впрочем до сих пор не поняла сущность этого процесса. Но, когда я вижу экран компьютера с появляющимися и исчезающими в неизвестном направлении цифрами и значками, я понимаю только одно – что эту науку мне не одолеть. Для меня это, скорее, магия.

– Ужасно! – возразил Ник. – Можно ведь прогнозировать все действия компьютера, можно манипулировать и управлять им. И волшебные силы здесь ни при чем.

– Ну, конечно! Раз тебе все понятно, какое уж тут волшебство! Ну а что бы ты предпринял, если бы встретился с чем-нибудь действительно замечательным или волшебным? Не поверил бы своим глазам? – спросила Валери.

– Я понятия не имею о волшебстве. Что-то сродни мифологии. Я бы воздержался заключать на него пари.

– А на что бы ты заключил? На науку?

– Несомненно.

Валери вздохнула:

– Но это далеко не развлечение.

– Развлечения… – задумчиво повторил Ник. Глаза их встретились.

– Ты узнаешь, что это такое, – пообещала Валери. – Я тебе помогу.

Усмехнувшись, он заметил:

– Это мечта любого будущего инженера.

– А волшебство мне будет подмогой. Ты не возражаешь начать уже завтра? Я собираюсь покататься верхом на лошади на ранчо моего знакомого в Лос Вердесе. Не хочешь ли присоединиться? – предложила она.

– Я не очень хороший ездок на лошади. Я буду вечно плестись в хвосте, – ответил Ник.

– И, конечно же, ты не можешь с этим смириться. Ты привык быть в авангарде!

Он вопросительно поднял брови:

– Так же, как и ты.

– Тогда нам лучше всего скакать вместе, – заключила она.

Он улыбнулся и налил еще вина, которое Валери едва пригубила.

– Где ты научилась кататься на лошади?

– На нашей ферме. Моя мать мечтала завести лошадей для антуража. В ее понятии лошади являются неотъемлемой частью фермы, так же как, к примеру, мебель с обивкой из вощеного ситца или бархатные портьеры в загородном домике. Но она никогда не использовала лошадей по прямому назначению. Поэтому она получила желаемый антураж, а я – лошадей для езды.

Ник окинул ее серьезным взглядом:

– По тебе не скажешь, что ты из провинции,

– Я родилась в Нью-Йорке, – засмеялась она, – в доме с бархатными портьерами. А на ферме мы отдыхаем с семьей в выходные дни. Там так здорово! Ты когда-нибудь был на Восточном побережье?

– Нет.

Она изучающе посмотрела на него:

– А в какой-либо другой части Мэриленда?

– Нет. Ни на Восточном побережье, ни на Среднем Западе, ни на Юге. Но мне нравится Запад. И я всегда очень хотел по-настоящему изучить его. Поэтому я проводил каникулы, колеся по Западу вдоль и поперек на попутных машинах, подряжаясь на любые работы и одновременно знакомясь с его жителями.

Валери снова вспомнила его неторопливую и сдержанную манеру приготовления еды.

– И в Европе тоже не был? – удивлялась она.

– И в Европе тоже. Туда я поеду, как только начну зарабатывать приличные деньги. Расскажи мне о своей ферме. Она большая?

– Где-то около двенадцати сотен акров. Я не слежу за тем, сколько участков земли покупает или продает мой отец. Этим у нас занимается управляющий, который ведет хозяйство. Мы выращиваем зерно и соевые бобы. У нас есть огромная овощная плантация, которая, по моим наблюдениям, питает половину города Оксфорда. Вокруг фермы леса, есть бассейн. А еще моя мать устроила площадку для игры в крокет со своими друзьями. Дом стоит на возвышенности, окна выходят на бухту Шекспира. В регатах мы, правда, не участвуем, но зато наблюдаем за ними прямо с террасы дома. Это своего рода противоядие от Нью-Йорка, Парижа и Рима. По этой причине после поездок по Европе мы приезжаем на ферму, чтобы немного развеяться перед возвращением в Нью-Йорк. Приезжай как-нибудь к нам. Тебе обязательно понравится.