Прелюдии и фантазии - [90]
— Ну извини, старик! Я же не нарочно. Откуда мне было знать, что Толстяк тебе врежет?
Ран прерывает связь и с остервенением пинает некстати подвернувшегося голубя.
— Молодой человек! — возмущается старушенция с соседней лавочки. — Оставьте птицу в покое!
— А меня? — кричит Ран. — Меня кто-нибудь оставит в покое?!!
Старушка поднимается с места и на негнущихся шатких ногах ковыляет в сторону мэрии, сама похожая на птицу, жалкую, нахохлившуюся, растерявшую в уличных битвах всё своё оперение.
Мгновенные снимки
Поймал (краем глаза!) летящее смазанное лицо — на плоскости витрины. Эй, там! — реакция прохожего, увидевшего себя в гигантском зеркале и застигнутого врасплох. Запечатлённого.
Вдох
— Пункт первый: улыбка, — говорит Йоав, — ты должен улыбаться так, будто встретил доброго старого знакомого.
Это если тебе придётся иметь дело с мужчинами. С женщинами всё не так просто.
— С женщинами как-нибудь сам разберусь, — угрюмо отвечает стажёр.
Сопляк.
— С женщинами, — тихонько повторяет Йоав, — ты сядешь в лужу, не успев сказать «гав». И знаешь почему?
— Почему?
— Потому что ногти у тебя грязные. Иди вымой руки.
— Но.
— Сейчас же.
Стажёр фыркает и выскакивает за дверь. Ещё один Че Гевара на мою голову. В отделе кадров с ума посходили.
Невозможно работать.
Йоав листает почту. Виагра для самых маленьких. Увеличение пениса на 35 сантиметров. Мир обезумел.
Пять минут. Стажёра нет как нет. Чем он там занимается, госсссподитыбожемой? Кокаин нюхает?
Наконец, молодой человек появляется в дверях: пластмассовая улыбка, мокрые волосы. Бедный парень.
Йоав внимательно смотрит на него, будто видит впервые. Улыбка трескается и медленно осыпается — как после десятибалльного землетрясения.
— Пункт второй, — говорит Йоав, — доброжелательность и терпение. Твой клиент — идиот. Тиран-самодур. И у него есть на это право — как моральное, так и юридическое.
— Любой клиент? — переспрашивает стажёр.
— Каждый первый. Быть самодуром — дорогая привилегия. Учитывая стоимость нашего программного обеспечения, клиент просто вынужден вести себя как злобный капризный пупс. И ты станешь тетёшкать его, кормить из бутылочки и говно за ним подтирать. Это понятно?
Стажёр мнётся. Позавчера, заполняя анкеты в отделе кадров, он даже не представлял себе… даже не думал…
— Тут главное — не переборщить, — поясняет Йоав. — Если клиент поймёт, что ты относишься к нему как к идиоту, он обидится.
Поэтому время от времени нужно возражать. Мягко. Ненавязчиво. Но после — всегда уступать. Это понятно?
— Понятно.
— Возрази мне.
— Непонятно.
— Что именно непонятно? Стажёр поднимает голову.
— Ээээ. улыбаться. говно подтирать. Нельзя, что ли, по-человечески. Клиент заинтересован. Я заинтересован. Всем хорошо. Клиент получает пакет программ. Я — бонус с продажи. Все довольны. А?
Йоав щурится. Безумно хочется курить. Хотя бы пару затяжек, ну пожалуйста.
— Нет.
— Но.
— Я позавчера бросил курить. Мне херово. Не зли меня.
— Ладно.
— Молодец. Всегда уступай первым. В малом. Это позволяет клиенту почувствовать себя «на коне». Пока он празднует победу, он — твой.
Лицо стажёра проясняется. Щенок…
— Пункт третий: очки. Когда мы с тобой закончим, выйдешь через центральный подъезд, двести метров на северо-запад, магазин «Оптикана». Тебе нужна модель «Нео-Метро». Как у тебя со зрением?
— Ээээ. хорошо.
— Плохо. Но — поправимо. Проси очки без диоптрий. Там работает моя знакомая. Зовут Рут. Она сделает тебе хорошую скидку, но всё равно удовольствие это обойдётся по крайней мере в штуку.
— Можно вопрос?
— Нельзя. Пункт четвёртый: речь. Тебе придётся иметь дело с менеджерами — такими же, как ты, но рангом повыше. Они ни бельмеса во всём этом не смыслят, но вопросы задавать будут. А у тебя нет времени переучиваться на программера. Ты, конечно, должен знать свой продукт — в общих чертах, но никогда не сумеешь стать докой.
Завтра с утра пойдёшь к Эрику, он тебя натаскает. Главное — апломб... и напор. Уяснил?
— Можно вопрос?
— Валяй.
— Кто это на фотографии?
— Молодец. Когда знакомишься с новым человеком, старайся — как бы ненароком — задать ему пару личных вопросов. Пункт пятый: американцы. Никогда не работай с американцами.
— Почему?
— Ты не можешь продать американцу.
— Рожей не вышел?
— Совершенно верно. Твои клиенты — мелкие лавочники, которые вынуждены компьютеризировать производство, потому что терпят убытки и уступают в расторопности конкурентам. Фалафель. Но если тебе подвернётся белый человек, не пытайся его охмурить. Для этого у нас имеются специалисты.
— Такие, как вы?
— Такие, как я. Сигарета есть?
— Не курю.
— Молодец. Иди работай.
— Последний вопрос.
— Что ещё?
— Кто на фотографии?
Йоав ласково смотрит на него, живо представляя, как пальцы рвут целлофан. прикосновение бумаги. туго скрученного, набитого табаком цилиндра... щелчок — искра — пламя... вдох.
Музыка в лифтах
Бывает так: человек входит в лифт, нажимает на кнопку, но лифт не едет.
Человек думает, что лифт неисправен, выходит наружу и нажимает на кнопку вызова. Появляется другой лифт, он тоже неисправен, и даже — в большей степени, чем первый, но пассажир не догадывается об этом. Он делает шаг, двери за ним закрываются.
Мастер малой прозы? Поэт? Автор притч? Похоже, Дмитрий Дейч - необычный сказочник, возводящий конструкции волшебного в масштабе абзаца, страницы, текста. Новая книга Дмитрия Дейча создает миф, урбанистический и библейский одновременно. Миф о Тель-Авиве, в котором тоже бывает зима.
Родословная героя корнями уходит в мир шаманских преданий Южной Америки и Китая, при этом внимательный читатель без труда обнаружит фамильное сходство Гриффита с Лукасом Кортасара, Крабом Шевийяра или Паломаром Кальвино. Интонация вызывает в памяти искрометные диалоги Беккета или язык безумных даосов и чань-буддистов. Само по себе обращение к жанру короткой плотной прозы, которую, если бы не мощный поэтический заряд, можно было бы назвать собранием анекдотов, указывает на знакомство автора с традицией европейского минимализма, представленной сегодня в России переводами Франсиса Понжа, Жан-Мари Сиданера и Жан-Филлипа Туссена.Перевернув страницу, читатель поворачивает заново стеклышко калейдоскопа: миры этой книги неповторимы и бесконечно разнообразны.
Самая нежная и загадочная книга Дмитрия Дейча, где Чебурашка выходит из телевизора, чтобы сыграть в подкидного дурака, пластмассовые индейцы выполняют шаманские ритуалы, дедушкин нос превращается в компас, а узоры на обоях становятся картой Мироздания.
Все, наверное, в детстве так играли: бьешь ладошкой мяч, он отскакивает от земли, а ты снова бьешь, и снова, и снова, и приговариваешь речитативом: "Я знаю пять имен мальчиков: Дима — раз, Саша — два, Алеша — три, Феликс — четыре, Вова — пять!" Если собьешься, не вспомнишь вовремя нужное имя, выбываешь из игры. Впрочем, если по мячу не попадешь, тоже выбываешь. И вот вам пять имен (и фамилий), которые совершенно необходимо знать всякому читателю, кто не хочет стоять в стороне сейчас, когда игра в самом разгаре, аж дух захватывает.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Корни цветов ума уходят глубоко — туда, где тьма настолько темна, что Свет Вышний кажется тенью. Там ожидают своего часа семена сновидений, и каждое вызревает и раскрывается в свой черед, чтобы явить в мир свою собственную букву, которая — скорее звук, чем знак. Спящий же становится чем-то вроде музыкального инструмента — трубы или скрипки. И в той же степени, в какой скрипка или труба не помнят вчерашней музыки, люди не помнят своих снов.Сны сплетаются в пространствах, недоступных людям в часы бодрствования.
Астролог Аглая встречает в парке Николая Кулагина, чтобы осуществить план, который задумала более тридцати лет назад. Николай попадает под влияние Аглаи и ей остаётся только использовать против него свои знания, но ей мешает неизвестный шантажист, у которого собственные планы на Николая. Алиса встречает мужчину своей мечты Сергея, но вопреки всем «знакам», собственными стараниями, они навсегда остаются зафиксированными в стадии перехода зарождающихся отношений на следующий уровень.
Ник Уда — это попытка молодого и думающего человека найти свое место в обществе, которое само не знает своего места в мировой иерархии. Потерянный человек в потерянной стране на фоне вечных вопросов, политического и социального раздрая. Да еще и эта мистика…
Повести «Акука» и «Солнечные часы» — последние книги, написанные известным литературоведом Владимиром Александровым. В повестях присутствуют три самые сложные вещи, необходимые, по мнению Льва Толстого, художнику: искренность, искренность и искренность…
Сегодня мы знакомим наших читателей с творчеством замечательного грузинского писателя Реваза Инанишвили. Первые рассказы Р. Инанишвили появились в печати в начале пятидесятых годов. Это был своеобразный и яркий дебют — в литературу пришел не новичок, а мастер. С тех пор написано множество книг и киносценариев (в том числе «Древо желания» Т. Абуладзе и «Пастораль» О. Иоселиани), сборники рассказов для детей и юношества; за один из них — «Далекая белая вершина» — Р. Инанишвили был удостоен Государственной премии имени Руставели.
Владимир Минач — современный словацкий писатель, в творчестве которого отражена историческая эпоха борьбы народов Чехословакии против фашизма и буржуазной реакции в 40-е годы, борьба за строительство социализма в ЧССР в 50—60-е годы. В настоящем сборнике Минач представлен лучшими рассказами, здесь он впервые выступает также как публицист, эссеист и теоретик культуры.
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…