Прекрасные мечты - [52]

— И что мы будем теперь делать? — наконец спросила Паула низким усталым голосом.

— Тебе ничего делать не нужно. Утром Блэйк собирается отвезти меня в Ливерпуль.

— Но зачем?

Сигна встала:

— Потому что, дорогая, я вышла замуж за Ивора Гардинера и была его женой. Я не могу сделать вид, что сожалею о его смерти. После всего, что он сделал с папой, его надо было бы повесить за убийство. Но все же я была его женой. Я должна встретиться с его тетей и сказать ей об этом.

Паула кивнула:

— Да, разумеется. Есть ведь еще и финансовая сторона вопроса. Не стоит быть слишком уж щепетильной, Сигна. Наш отец умер, пытаясь раздобыть для тебя эти сокровища. Ему бы хотелось, чтобы они принадлежали тебе. Ты должна показать этой мисс Дункан свое свидетельство о браке и заявить о праве на наследство Ивора.

— Я сделаю это хотя бы для того, чтобы помочь Блэйку. У нас будет немного денег, чтобы начать совместную жизнь.

— Насколько я понимаю, милая, денег будет побольше, чем «немного».

— Но самое главное, — сказала Сигна, понизив голос, — это то, что я свободна.

Сестры переглянулись. В следующий момент они уже рыдали в объятиях друг друга. Но на этот раз это были слезы не горести, а огромного облегчения.

Глава 20

Сигна Гардинер, впервые воспользовавшись этой ненавистной фамилией, представилась невысокой худой старушке в поношенной одежде, которая открыла ей и Блэйку дверь маленького полуразвалившегося домика в Ливерпуле.

— Я… миссис Ивор Гардинер, — сказала девушка. — Это мистер Сондерс… мой хороший друг и бывший партнер Ивора в Малайе.

Марта Дункан глядела на Сигну полуослепшими от слез глазами. Всю ночь она плакала и молилась за Ивора. За своего племянника, чье тело покоилось теперь в морге и чье лицо она в последний раз видела при столь трагических обстоятельствах.

— Миссис Ивор Гардинер? — медленно повторила она. — Но я… не знала… что у моего бедного племянника есть жена.

— Тем не менее она у него есть, — мягко ответила Сигна. Ей было ужасно жаль маленькую старую леди, на лице которой было написано безутешное горе. Было очевидно, что тетя Ивора обожала его. — Мы можем войти, мисс Дункан?

Старушка провела их в душную гостиную. Эта комната принадлежала прошедшему веку: тяжелые занавеси, выцветший турецкий ковер, викторианская мебель. Кружевные салфеточки на плюшевых креслах. Множество безделушек и фотографий. Окинув быстрым взглядом фотографии, Сигна увидела на большинстве из них Ивора. Ивор младенец и школьник в кепи… незрелый юноша… и, наконец, жизнерадостный светский лев, которым он стал сравнительно недавно.

В этой комнате с опущенными в знак траура занавесями мисс Дункан вновь обернулась к своим гостям. Она беспомощно разглядывала их сквозь очки.

— Я ничего не понимаю, — дрожащим голосом повторила она. — Мой дорогой мальчик никогда не говорил мне, что у него есть жена. Перед самой своей кончиной он хотел видеть некую мисс… мисс Паулу… какая-то русская фамилия… я забыла… но он дал мне номер телефона, и я позвонила туда.

— Это была моя сестра, — сказала Сигна.

— О, — произнесла мисс Дункан. — Тогда, вероятно, он имел в виду, что она должна передать вам печальные известия.

Сигна бросила красноречивый взгляд на Блэйка. Он сразу понял ее — не стоит рассказывать старушке больше, чем необходимо. Сигна, всегда отличавшаяся состраданием к ближним, хотела пощадить чувства пожилой леди.

Сигна сказала:

— Я… вышла замуж за Ивора в Сингапуре, совсем недавно. Были… некоторые причины делового характера, по которым он не хотел предавать огласке наш брак. Возможно, именно поэтому он вам ничего не сказал.

— Вполне вероятно, — вздохнула старушка. — Я его не понимала. Я никогда не понимала Ивора. А в последнее время он стал таким странным… сверх обычного. Мой бедный мальчик…

Ее голос задрожал и оборвался. Сигна наклонилась и взяла в свою руку ее ладонь.

— Вы были очень к нему привязаны?

— Он был всем, что у меня осталось. Он был сыном моей любимой сестры. Когда она умерла, я взяла Ивора к себе… я вырастила его. Он был для меня всем на свете…

— Понимаю, — сказала Сигна. — А в последнее время вы его часто видели?

— Он оставался здесь… дольше, чем обычно. Но он был странным. А вам он не казался странным? — Мисс Дункан с сочувствием посмотрела на девушку, которая утверждала, что является вдовой Ивора.

Сигна кивнула:

— Да. Пожалуй, это слово лучше всего описывает его состояние. Мисс Дункан, я так до сих пор и не знаю, как… Ивор умер.

Старушка поежилась.

— Он… застрелился, здесь, в этом доме… в этой самой комнате. Она полна призраков. Ужасных призраков. Я больше не смогу здесь жить. Теперь они останутся здесь навсегда.

Сигна побледнела и инстинктивно протянула руку, ища поддержки Блэйка. Он сжал ее пальцы и склонился к ней:

— Не оставайся здесь больше, чем того желаешь, милая…

Сигна снова обернулась к старушке:

— Он застрелился… здесь… в этой комнате?

— Да.

— Вы знаете почему?

— Нет. Он приехал сюда из Лондона примерно неделю назад. Он все время пил. Вы знали, что он пьет?

Сигна кивнула.

— Он был постоянно пьян, мой бедный мальчик. А когда бывал трезвым, то казался ужасно расстроенным чем-то. Он без конца повторял, что потерял все. Он не объяснял, что именно имеет в виду. Деньги у него вроде бы были. Дело было не в них. Но он говорил, что для него в жизни не осталось ничего. Я решила, что тут замешана женщина. Я была в этом уверена. Но, оказывается, у него были вы… жена… такая молодая, красивая… я не понимаю… — снова жалобно повторила мисс Дункан.