Прекрасные иллюзии - [72]

Это были самые красивые вещи в мире.

Я заплакала. Никогда не чувствовала себя так, никогда не была кому-то так сильно нужна. Я попросила его надеть на меня ожерелье, пока я сама вдела в уши серьги.

— Вот. Ты просто прекрасна.

— Спасибо. Райан, я не знаю…

— Погоди, я не закончил. Что дальше?

— Ну, давай по очереди.

Райан пододвинул к себе большую подарочную коробку. Я открыла ее и там, внутри, лежали его рисунки! Те самые, на которых была я! Я поняла, что он прятал их не потому, что стеснялся. Он просто хотел сделать для меня подарок.

— Откуда это у тебя?

— Я нарисовал.

Я ахнула.

— Боже, они прекрасны.

И они были, и более того — теперь эти картины были моими.

— Я не знала, что ты так рисуешь.

— Да, немного балуюсь.

— Балуешься? Они просто шедевральны!

— Я рад, что тебе нравится.

— Нравится? Я просто в восторге.

Я притянула его к себе и со слезами уткнулась в его шею лицом.

— Эй, эй, что случилось?

— Ничего. Просто они такие красивые, и такие теплые, и такие… прекрасные. И сделаны с такой любовью.

— Ну, так и есть. Я тебя люблю. Я нарисовал их, когда мы расстались, после нашей ссоры, но до того, как я улетел в Беверли Хиллз. Я не мог перестать думать о тебе, так что я начал рисовать, чтобы хоть немного стало легче. Это не помогло, но я снова начал рисовать. До этого я не рисовал очень, очень долго. Так что спасибо тебе, Айрис. Ты моя Муза.

Я подняла голову и улыбнулась. Я от души понадеялась, что подарков больше не будет, но я знала, что они есть.

— Почему бы тебе не продолжить рисовать?

— Ну, мне нужно вдохновение. Но идея хорошая. Я обычно рисовал углем. Когда я был на наркотиках, я рисовал каждый день. Эти работы были очень депрессивными. Я даже устроил выставку и все продал, представляешь, — он выглядел подавленно. — Я перестал рисовать, когда перестал уважать себя. Я отдал эти деньги в общества защиты животных.

— Почему бы тебе не заниматься этим постоянно?

— Ну, это же не выключатель. Я хотел бы. Я был повернут на рисовании в колледже, потому что это был способ изгнать моих демонов. Так что я принимал наркотики и рисовал. Два пути, чтобы сбежать от реальности. Но с тех пор меня ничто не вдохновляло. До тебя.

Я подумала кое о чем. Я вскочила и побежала в ту гостевую комнату, где ночевала в самую первую ночь. Я жестом попросила Райана пойти за мной.

В комнате я указала на картину над кроватью.

— Это ведь твое?

Он покраснел.

— Да, мое. Одна из моих лучших ранних работ.

Я пригляделась к картине чуть пристальнее. Она была прекрасна, портрет красивой женщины, точнее, изображение половины женского лица. Черты лица были нарисованы в синих тонах, а губы были ярко-красные.

На другой стороне, там, где должна была быть вторая половина, были написаны слова. Разные слова.

На заднем фоне были мазки ярких цветов: пурпурного и оранжевого. Картина с самого начала меня впечатлила, а теперь, когда я знала, кто ее нарисовал — тем более.

Я посмотрела на Райана. Он стоял в дверях, руки в карманах. Смотрел в пол. Я подошла, взяла его за подбородок и приподняла лицо, чтобы он посмотрел на меня.

— Ты прекрасный художник.

И я страстно его поцеловала.

Райан покраснел как рак.

— Это баловство. Я не так уж и хорош…

— Тс-с-с. Ты — лучший художник из всех, кого я знала.

Ирония тут была ни к чему.

Мы спустились вниз, и я затаила дыхание. Было что-то еще, я знала.

— Ну, и теперь время для следующего подарка, — сказал Райан. — Вот твоя повязка на глаза.

Он повязал шейный платок мне на глаза, потом взял за руку и повел к двери в гараж. Сердце забилось, меня затрясло. Пожалуйста, пусть это будет не то, о чем я думаю.

Он снял с меня повязку, и я увидела перед собой новенький «Вольво», почти как тот, который я водила в Лос-Анжелесе. Только у этого была шестиступенчатая механическая коробка передач. Я таращилась на машину в полнейшем шоке, а Райан объяснял.

— Я вспомнил, как ты говорила, что тебе нравится механика, так что эту машину специально переделали под тебя. Надеюсь, тебе придется по душе. Тебе же нравилась та машина в Лос-Анжелесе.

Я потеряла дар речи. Я задавалась вопросом, что случилось с моим драндулетом «Присциллой» с ее вечно заедающей задней дверью. Дыхание у меня перехватило. Я примерзла к месту, ноги просто отказывались сделать еще шаг. Я была как в трансе. Все внутри меня кричало: «Это слишком! Ты подарила ему гребаную кофемолку и кофеварку!».

Потом я поняла, что снова плачу, просто рыдаю, а Райан обнимает меня.

— Тише, тише, красавица. Я не такой реакции от тебя ждал.

Мы сидели на полу в гараже, и я плакала и всхлипывала. Я не была к такому готова. Райан сидел рядом, поглаживая меня по волосам, прижимая мою руку к своей груди. Меня трясло. Все эмоции, накопившиеся во мне за последние семь месяцев — семь месяцев нашего знакомства — вырвались наружу. Наверное, я справлялась со всем раньше просто потому, что не могла осознать, что Райан на самом деле может влюбиться в такую несовершенную, непопулярную девушку, как я, и я даже не думала о том, что это может быть реальностью. Это была словно одна из фантазий, роящихся в моей голове. А теперь все было по-настоящему, и машина была настоящая, и он был настоящий, и я просто не могла справиться с этим.