Прекрасные авантюристки - [99]

Никита Иванович ответил:

— Нет никакой нужды обращать внимание на эту побродяжку!

Строго говоря, устами своего министра отвечала встревоженной Рагузе сама Екатерина, однако это была хорошая мина при плохой игре. На самом-то деле императрица на «побродяжку» решила обратить самое пристальное внимание, а именно — уничтожить ее. Екатерина намерилась тихо, без шума, без аффектации захватить самозванку в чужих краях. Для исполнения сего плана был назначен граф Алексей Орлов, и выбор именно этой кандидатуры свидетельствовал о том, что Екатерина очень обеспокоена. Она выбрала самого надежного, проверенного человека. Все-таки именно Алексей был душой переворота 1762 года, именно он одержал победу под Чесмой… Теперь ему предстояло победить Елизавету Владимирскую.

* * *

В это время Алексею Григорьевичу Орлову было около тридцати восьми лет. Самый красивый и отважный из четырех братьев Орловых, он начальствовал над русским средиземноморским флотом. Старшим флагманом был контр-адмирал Самуил Грейг, англичанин. Зиму 1774/75 года Орлов провел в Ливорно, получая из России самые отрывочные сообщения — и не имея, сказать по правде, желания знать большего.

Увы, десятилетний фавор Орловых кончился! Григорий вызвал всеобщее неудовольствие переговорами с Портой в Фокшанах, и, пока его не было в Петербурге, Никита Панин затолкал в постель императрицы Александра Васильчикова, а на смену ему пришел Григорий Потемкин. И если с добродушным, недалеким Васильчиковым еще как-то можно было потягаться, то о глыбу, именуемую Потемкиным, разбивались все попытки Орловых восстановить прежнее влияние на Екатерину. Поэтому Орлов был приятно поражен тем доверием, которое ему оказала Екатерина. Чтобы заслужить прежнюю милость государыни, граф Алексей Григорьевич был готов на все!

Именно в таком состоянии боевой готовности он и пребывал, когда внезапно получил письмо именно от той особы, которая являлась врагом его повелительницы.

…«Елизавета Всероссийская» по-прежнему была захвачена идеей «овладеть русским флотом, находящимся в Ливорно». И она обратилась к Орлову с таким «манифестиком» (le petit manifeste,[57] как она это называла):

«В духовном завещании императрицы Всероссийской Елизаветы, сделанном в пользу дочери ее Елизаветы Петровны, сказано: «Дочь моя, Елизавета, наследует мне и будет управлять так же самодержавно, как я управляла». Принцесса Елизавета не могла доселе обнародовать сего манифеста, потому что находилась в заключении в Сибири…»

Ну далее сообщались общеизвестные страсти-мордасти об опасностях, которым она подвергалась, и о ее наследственных правах. Потом следовало непосредственное обращение к Орлову:

«Принцесса Елизавета Всероссийская желает знать, чью сторону примете вы, граф, при настоящих обязательствах? Торжественно провозглашая законные права свои на всероссийский престол, принцесса Елизавета обращается к вам, граф. Долг, честь, слава — словом, все обязывает вас стать в ряды ее приверженцев. Прямодушный характер ваш и обширный ум внушают нам желание видеть вас в числе своих. Это желание искренно, и оно тем более должно быть лестно для вас, граф, что идет не от коварных людей, преследующих невинных!

От вас зависит стать на ту или другую сторону, но можете судить, как высоко мы будем ценить заслугу вашу, если вы перейдете в ряды наших приверженцев.

Время дорого. Пора энергически взяться за дело, иначе русский народ погибнет. Сострадательное сердце наше не может оставаться спокойным при виде его страданий. Не обладание короной побуждает нас к действию, но кровь, текущая в наших жилах.

Удостоверяем вас, граф, что, в каких бы обстоятельствах вы ни находились, во всякое время вы найдете в нас опору и защиту. Было бы излишне говорить о нашей к вам признательности: она есть неотъемлемая принадлежность чувствительного сердца. Просим верить искренности чувств наших».

Получив сей «манифестик», Орлов немало удивился самоуверенной наглости женщины, которая претендует на русский трон, а сама не знает по-русски и вообще имеет о «своей родине» лишь самое условное представление. Он был оскорблен, что самозванка рассчитывает на него. И немедленно отправил императрице многословный «манифестик» Шахерезады и свое собственное письмо, в котором сообщал план: отыскать самозванку, зазвать ее в Ливорно «и тогда, заманя ее на корабли, отослать прямо в Кронштадт, и на оное буду ожидать повеления: каким образом повелите мне в оном случае поступить, то все наиусерднейше исполнять буду».

План Орлова показался Екатерине превосходным и был принят как руководство к действию.

Искать самозванку граф Алексей Григорьевич отправил серба на русской службе, подполковника графа Марко Войновича, но параллельно с ним прибегнул к услугам человека более подвижного и авантюрного. Имя его было Осип Михайлович де Рибас. Впоследствии он прославится как адмирал русского флота и основатель Одессы. Родом Осип де Рибас был испанец, но появился на свет в Неаполе. Он в 1772 году попросился в русскую службу, и Орлов очень скоро дал ему чин лейтенанта, пораженный его способностями. Де Рибас был из тех людей, которые способны отыскать иголку в стоге сена, не разворошив его. И он неприметно отправился по следу Елизаветы Всероссийской в Венецию, затем в Рагузу, а оттуда в Рим, где и отыскал ее в конце концов — уже в начале 1775 года.