Прекрасное воскресенье для пикника - [10]

Боди. Не забуду, Дотти.

Доротея(слабым голосом, хватаясь за что-то). Скажи мисс Брукмайер, что сегодня и больше не выйду.

Элина. Как?

Боди. Она больше не выйдет. Пока вы отсюда не уйдете, она сюда не войдет. (Боди запирает дверь в спальню).

Элина. Я позволю себе не согласиться. Она обязательно выйдет. И я не уйду пока не поговорю с ней!

Мисс Глюк откусила кусочек печенья, предварительно окунув его в кофе. Начинает громко плакать. Смоченное в кофе печенье размазалось по подбородку.

Боди. Посмотрите, вы расстроили Софи!

Мисс Глюк. Eine… Woch vor… Sonntag… meine Mutter… Одну… Неделю тому назад… в воскресенье… моя мать…

Боди(успокаивающе). Ich weiss, Софи, ich weiss.

Мисс Глюк. Gestorben… [Умерла]…

Боди. Но она ведь сразу умерла, сразу, Софи?

Боди подсаживается к мисс Глюк и вытерает с подбородка размазанное печенье.

Элина. Хотя я не понимаю немецкого, эта сцена мне представляется глубоко интимной.

Боди. Да, вам лучше не вмешиваться. (Обращается к мисс Глюк). Софи, ведь мама совсем не сопротивлялась болезни, хотя доктор возлагай на это большие надежды. Ты ведь понимаешь, что так лучше, без огромного счета из больницы, просто умерла и теперь ждет тебя на небесах.

Элина. С распростертыми объятиями, кофе и пекушечками.

Боди. Поэтому будь ей благодарна, Софи, что она ушла так быстро и безболезненно.

Мисс Глюк(гротескно трагически) Нет, найн, она вскрикнула. И проснулась и подбежала.

Боди. Когда ты подбежала, она уже была мертва. Она только успела вскрикнуть, и все. Разве это не легкий конец?

Элина смеется.

Софи, милая, к сожалению у нас здесь сидит очень мало симпатичная женщина, — которая радуется чужому горю. Поэтому ты может быть поднимешься к себе наверх и заберешь с собой кофе с печеньем — вот тебе еще одно. А когда мы вернемся с пикника на Крэв Кёр, я привезу тебе много цветов schune Blume. Потом мы пойдем к тебе, и я спою на немецком — спою колыбельную, чтобы ты уснула.

Мисс Глюк медленно поднимается из-за стопа, держа в руках чашечку кофе с печеньем. Боди мягко ведет ее к двери.

Мисс Глюк(кричит). Ich bin allein, allein! In der Welt, freundl! [Я одна, одна! На всем белом свете — без друзей!]

Боди. Нет, нет, Софи, ты не должна так думать.

Мисс Глюк. Ich habe niemand in der Welt! [У меня никого нет в целом мире!]

Боди. Софи, с тобою Господь бог, с тобою я. А твоя мама, все ваши родные ждут тебя на небесах.

Провожая мисс Глюк на лестничную площадку, Боди повторяет фразу по-немецки.

Элина. Есть люди, которые умеют только отчаиваться. (Она теперь говорит серьезно, рассуждая сама с собой). Потери. Отчаяние. Меня это только закалило, а не сломало…

Боди(на площадке прощается с мисс Глюк). Договорились, Софи? Ты поняла…? Софи? Ферштейн?

Элина(продолжает разговор с самой собой). Слабые и сильные — вот, пожалуй, единственное различие, по которому делятся люди. Она по-птичьи кивает головой в подтверждение своей мысли.

Мисс Глюк видна на площадке. Она боится возвращаться наверх.

Мисс Глюк. Аllein, аllein.

Меняется освещение. Элина выдвигает небольшой стул на авансцену и продолжает, обращаясь к себе самой.

Элина. И переводить не надо, понятно, что «одна». (В глазах появляется испуганное выражение). На прошлой неделе я обедала одна три вечера подряд. Нет ничего более одинокого, чем одиноко обедающая женщина. И хотя ненавижу себе готовить, это все-таки лучше, чем унизительное одиночество за ресторанным столиком. Обедать au soliter! Но я скорее буду голодать, чем поступлюсь своим положением и приму приглашение на обед от кучки вульгарных старых кумушек, которые так и жаждут втянуть меня в свое общество, несмотря на то, что я полностью отвергаю их взгляды. Одиночество в компании пяти скудоумных старых дев — это одиночество, помноженное на пять…

Шум на лестничной площадке.

Доротея(из спальни). Там что, телефон?

Элина. Повторный визит? Как скоро! Мисс Боденхейфер, ваша осиротелая приятельница, по-видимому, хочет осчастливить вас еще одним посещением.

Мисс Глюк(испуганно). В моей квартире — привидения! Gespukt! Gespukt!

Элина. «Испугалась, испугалась»?

Боди. Софи, там нет никаких привидений.

Элина. Я думаю, если Вы подниметесь наверх, они все в ужасе разбегутся.

Боди. Э нет, я не могу оставить вас здесь без присмотра.

Элина. Значит она тоже будет здесь?

Боди. Ровно столько, сколько захочет. Вам какое до этого дело? Она не заразная. А инфаркта с вами не будет — вы же бессердечная.

Элина. Вы не хотите вывести ее на солнышко и посадить во двор? Я думаю, легкий загар ей не повредит.

Боди. Я ничего не буду делать с ней насильно. А может лучше вас вывести во двор. Вашей внешности естественные краски бы не помешали.

Услышав голос враждебной ей женщины, Мисс Глюк слегка раскачиваясь, стонет.

Элина. Мисс Боденхейфер, я не удостою ваших выпадов ответом!

Мисс Глюк плачет громче.

Разве вы не видите, что мисс Глюк — слабоумная? Больно слышать и смотреть на нее!.. Будь что будет, я все равно подожду.

Боди. Вот так и будете сидеть, как надгробный памятник?

Элина. Могу вас заверить, что для меня это не менее неприятно, чем для вас. (Она кричит Доротее в спальню).

Элина. Доротея? Доротея? Ты слышишь меня, Доротея?