Прекрасное разнообразие - [16]

Шрифт
Интервал

— Я могу не только ответить на этот вопрос, но и рассказать об общей теории относительности, — сказал Дариус.

— Назови только фамилию автора.

— Альберт Эйнштейн.

— Правильно! Поздравим победителя!

Раджмани пожал нам руки и вручил Дариусу приз — пару бронзовых чашек Петри, подвешенных на штативе на манер весов Фемиды. Получив подарок, Дариус скатился со ступенек сцены навстречу объятиям поклонников. Ученики принялись упаковывать свои термитники и хрустальные радиоприемники. Семейства рассаживались по своим многоместным автомобилям и микроавтобусам. Дворник начал убирать воздушные шары и сдирать плакаты. Только я оставался сидеть в своем кресле. Родители поднялись на сцену и молчали, не зная, как теперь лучше со мной заговорить. Отец постучал пальцами по столу, за которым я сидел. Я поднял голову.

— Ты ведь знал, да? — спросил он. — Разумеется, ты знал ответ.

Я сидел неподвижно.

— Ну хорошо, — сказал он, — волноваться не о чем. Летом мы попробуем углубиться в эту область физики чуть дальше… Может быть, тебе поможет поездка в лагерь. Ну а теперь надо упаковать вулкан… пока лава не застыла.

Последние слова он произнес, уже спускаясь в зал по лестнице. Мама присела рядом со мной — на тот стул, где раньше сидел Дариус.

— Все! — сказал я. — Больше никаких научных лагерей!

Мама взяла меня за руку.

Она предчувствовала, что наша жизнь изменится. Теперь она не будет больше готовить нам с отцом горячий шоколад и подавать его с куском пирога поздно ночью, в то время как мы увлеченно изучаем холмистую местность синусоидальных колебаний или выписываем кривые буковки переменных. Она поняла, что мы строили не кафедральный собор, а в лучшем случае часовню, а может быть, и просто хибарку из подручного материала.

Отец задержался на лестнице, обернулся вполоборота и сказал, словно обращаясь к кому-то прятавшемуся в кулисах:

— Натан, наше сознание не принадлежит нам. Оно принадлежит Вселенной, так же как озон или черные дыры.

Мама положила руки на стол:

— Послушай, Сэмюэль, хватит! Он не собачка, которую учат прыгать через обручи. Пусть останется самим собой!

У меня заныла шея. Отец потеребил пуговицу на рубашке, потом коротко взглянул на маму, словно человек, вставший не с той ноги, но вынужденный быть вежливым с окружающими. Затем он прошел в конец зала, взял под мышку мой вулкан и направился к выходу. За вулканом по-прежнему тянулась тонкая полоска дыма.

10

После этой викторины меня больше не посылали в летние лагеря для молодых дарований, и я стал проводить больше времени с Максом и Беном. Мы катались на велосипедах, вырезали перочинными ножами деревянные фигурки и пускали во время ливня теннисные мячики по водосточным канавам. Никто из нас — полуподростков-полуюношей — еще не имел дел с девчонками. Мы совершали подвиги на близлежащем карьере или в пруду за нашим домом. Макс, очкастый, загорелый и босой, — наш вожак; Бен, приземистый и коренастый, но с тонким голосом, — у него на подхвате, он часто служил мишенью для наших шуток. Ну а я — их публика, слушатель и наблюдатель. Я не унаследовал отцовского аналитического ума, но у меня была его отстраненность от происходящего; иногда я чувствовал, что как будто послан к людям для того, чтобы наблюдать за их поступками и запоминать их.

— В атаку, Нат! — кричал мне Макс. — Мы возьмем эту крепость и обрушим эти скалы на Бена!

Был летний день, мы играли в карьере. Я рассматривал песчаник и кусочки кварца, хрустевшие у нас под ногами, и никак не разделял энтузиазма Макса.

— Давай лучше что-нибудь построим, — предложил я. — Каменный храм, например.

Макс презрительно скривился:

— Там сидит человек, мы должны взять его в плен.

Он показал на каменную насыпь, за которой прятался Бен. Словно услышав его слова, враг издал протяжный вой, однако из-за укрытия не высунулся.

В отличие от Макса, для меня камни были не просто оружием. Как ни неприятно в этом сознаваться, я все еще интересовался тем, откуда они появились: какие геологические процессы — разлитие лавы или что-то другое — породили эти скалы?

Макс вышел из укрытия, принес свои извинения Бену и прошел мимо меня с тем презрительным выражением лица, которое предназначалось только для предателей и двойных агентов. Он нуждался в помощи, а я не оправдал его надежд.

В это же время моя мама, всегда интересовавшаяся зарубежной культурой и особенно одеждой, вступила в клуб, называвшийся «Леварт»,[22] и вскоре его возглавила. Члены клуба ходили друг к другу в гости и, сидя в гостиных, обсуждали дальние страны. Кроме того, они готовили экзотическую еду, индийскую, тайскую или греческую, собирали иностранные вещички ручной работы и строили планы совместных путешествий. Я мог теперь застать дома таинственную полутьму, запах кориандра и душистого базилика, а также дюжину домохозяек, сидевших в нашем «зале» с бокалами вина в руках. Они были бы уместнее где-нибудь на пляже, в шезлонгах под тентами, за чтением пикантных романов. Как-то раз я подслушал, как мама говорит им во время «полинезийского» ужина:

— Представьте, каково это — носить юбку из цветков гибискуса!

Сама она в этот момент сидела на диване в юбке из простой шотландки, положив ногу на ногу. Щеки ее разгорелись от вина, а в ушах поблескивали нефритовые сережки. Гостьи улыбались и кивали, и маме их присутствие было явно приятно: она ведь столько времени провела взаперти со своим равнодушным к соблазнам мира мужем и странным сыном и только теперь нашла занятие лично для себя, пусть это и была всего лишь болтовня с соседками или весьма умеренные скандалы, когда кто-нибудь из их родственников заявлялся в экзотической одежде дикаря, сверкая голой грудью.


Еще от автора Доминик Смит
Последняя картина Сары де Вос

Впервые на русском – новейшая книга от автора международного бестселлера «Прекрасное разнообразие». «Последняя картина Сары де Вос» – это «удивительный роман о судьбе, выборе и последствиях этого выбора, уверенно играющий на территории „Девушки с жемчужной сережкой“ Трейси Шевалье и „Щегла“ Донны Тартт» (Library Journal). Действие начинается в Нью-Йорке конца 1950-х годов, на благотворительной манхэттенской вечеринке. Когда гости расходятся, преуспевающий юрист Марти де Гроот обнаруживает, что картина «На опушке леса», хранившаяся в его семье более трех веков, заменена подделкой.


Рекомендуем почитать
Слоны могут играть в футбол

Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.


Плановый апокалипсис

В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".


Похвала сладострастию

Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


419
419

Смерть отца в случайной автомобильной аварии буквально потрясла Лору Кёртис. Но тщательное расследование показало, что авария не случайность, а хорошо спланированное убийство. В компьютере Генри Кёртиса обнаружена странная переписка, и след корреспондента покойного ведет на другую сторону океана, на западный берег Африки. Лора поклялась, что найдет виновных, где бы они ни находились и что бы ей это ни стоило…


Особый склад ума

Джон Катценбах — американский писатель, сценарист, номинант премии «Эдгар», которой отмечаются лучшие авторы детективного жанра; в прошлом — судебный репортер в Майами. Сейчас на его счету 12 романов, несколько успешно экранизированы.Время действия романа «Особый склад ума» — недалекое будущее. В США разгул насилия, но за большие деньги можно купить себе право жить в искусственно созданной зоне безопасности, где преступности, по утверждению властей, нет и быть не может. Поэтому, когда там начинает орудовать маньяк, жестоко убивающий девочек-подростков, к тайной охоте на него привлекаются лучшие силы, в том числе специалист по психологии серийных убийц профессор Джеффри Клейтон.


Игра без правил. Как я была секретным агентом и как меня предал Белый дом

14 июля 2003 года секретный агент ЦРУ Валери Плейм Уилсон неожиданно для себя прославилась: в газете «Вашингтон пост» черным по белому было напечатано ее полное имя и раскрыто место службы. Разразился громкий скандал, которому вскоре присвоили имя «Плеймгейт», по аналогии с печально знаменитыми Уотергейтом и Ирангейтом. По «странному» стечению обстоятельств, утечка информации произошла всего неделю спустя после резонансной статьи мужа Валери, отставного дипломата Джозефа Уилсона, в которой он подверг критике администрацию Джорджа Буша-младшего, не гнушавшуюся сомнительными средствами для обоснования военной интервенции в Ирак.


Белоснежка и Охотник

Совершенно новый взгляд на сказку, написанную братьями Гримм. Над Белоснежкой злые чары не властны. Желая уничтожить ненавистную соперницу, Королева отправляет Охотника, чтобы тот принес ей сердце самой прекрасной девушки на свете. Однако все идет совсем не так, как в книжке. Вместо того чтобы выполнить приказ, Охотник помогает Белоснежке бежать и влюбляется в нее. Грядет великая битва. Кто победит — Белоснежка или Королева? — тот и будет править.