Прекрасная попрошайка - [32]

– Я не поняла, для приготовления соуса бульон должен быть рыбный или мясной?

– А это, голубушка, зависит от того, какое блюдо вы готовите. Если рыбное, то и бульон рыбный, а если мясное, тогда и бульон соответствующий.

Дарья сделала себе в блокнотике пометку и поблагодарила за консультацию. Когда с майонезами, соусами и процедурой запекания гуся было покончено, Данилова обратила внимание на интересную обстановку. Даже на кухне присутствовали вещички, которые радовали глаз: фарфоровые статуэтки пастушек, пастушков, птичек, а также копилка в виде большого буйвола. Все это восхищало.

– Какие интересные у вас безделицы, – отметила гостья, чем вызвала улыбку на лице хозяйки.

– О, да это еще не все. Если хотите, у меня есть еще на что посмотреть. Правда, мы не разобрали напитки и десерт, но, думаю, у нас будет время, и мы к этому вернемся.

Дарья прошла в комнату, где в красном углу, как и в большинстве квартир, стоял телевизор. Модель была не самая дешевая, и фирма говорила сама за себя: «Sony». Это был тот случай, когда уже платили лишние деньги не за качество, а за марку. То же самое, что и с «Мерседесом», когда люди платят не за комфорт, а за престиж.

Обращала на себя внимание мягкая мебель с причудливыми изгибами, которые должны были просто-таки ублажить хозяев в те часы, когда они проводили время перед мерцающим голубым экраном.

Стенка также привлекала необычностью фурнитуры. Ручки на дверцах были небольшие, но при ближайшем рассмотрении Дарья увидела, что каждая из них, похоже, выполнена в единственном экземпляре. Стиль был одинаковым, а вот рисунок на каждой ручечке свой.

– Здесь двенадцать ручек, и на каждой – свой знак зодиака. Здорово, правда? – спросила Полина Савельевна.

– Да, никогда такого не видела.

Дарья с интересом рассматривала стенку, которая была, без преувеличения, произведением искусства. Стекла, вставленные в сервант, были слегка матовыми, и на них был нанесен причудливый узор, напоминающий тот, который обычно наносит на стекла мороз. За стеклом в обычных домах можно увидеть хрусталь и посуду. Здесь же на каждой из полочек стояли причудливые статуэтки и иные безделицы. Дарья увидела музыкальные шкатулки, рога для вина, сделанные где-то на Кавказе, небольшие штофы под спиртное. Кроме этого, она разглядела миниатюрную березку, выточенную, как это ни странно, из какого-то черного и плотного материала.

– У вас здесь как в музее.

Дарья оторвалась от серванта и посмотрела на часы, которые висели на стене. Подойдя поближе, она увидела дату – 1715. Те самые, о которых говорил Загороднев.

– Потрясающие у вас вещи. Неужели это на самом деле такая древность?

– Да, – подтвердила Полина Савельевна. – Я питаю слабость к уникальным вещам. Знаете, Виктор Борисович просил меня продать ему вот этот штоф.

Она открыла сервант и вытащила емкость, в которой должен был бы храниться грог или джин.

– Из таких бутылей пили еще моряки Великобритании где-то в конце восемнадцатого – начале девятнадцатого века. Потрясающе! Правда? – Она покрутила в руках стеклянный сосуд, облаченный в медный чехол с тонкой чеканкой.

– Да, удивительно, – согласилась Данилова. – Но мне кажется, что такая страсть не очень свойственна женщине. Я в большей степени люблю тряпки, косметику, а вы все свои средства тратите, чтобы раздобыть предметы старины.

Полина Савельевна заулыбалась. Вот, мол, какая она загадочная.

– В мире так много интересного. Всем владеть невозможно, но кое-какие вещи и нам доступны.

– Может быть, вы и на аукционе у Загороднева что-нибудь покупаете?

– Нет, ну что вы, – отмахнулась повариха. – Во-первых, я не могу участвовать на торгах, так как я на кухне. А во-вторых, цены там все же выше тех, которые я могла бы назвать для себя приемлемыми. Да и есть этическая сторона. Не хочется вступать в отношения купи-продай со своим шефом.

– Вы отказали ему именно поэтому? И не продали вот этот вот сосуд, который был призван утешить моряка в сильный шторм или в полный штиль.

– Скорее всего, да, – согласилась повариха. – Сегодня одно, завтра другое. К тому же у него достаточно денег, я боялась, что не устою. Я стараюсь, приобретая, не продавать. Лишь благодаря этому у меня в квартире есть на что поглазеть. А так… к людям заходишь, и одни голые стены да в лучшем случае фотографии. Смотреть не на что. Не зря же кто-то привозит с моря раковины или веточку кораллов, кто-то покупает и вешает себе на стену картины. Глаз просто должен за что-то цепляться.

Данилова слушала хозяйку и рассматривала экспонат, стоящий в серванте.

– Вот у вас девушка с корзиной фруктов. Это что за материал? Из чего она сделана?

– А-а, – протянула Полина Савельевна, подходя к Дарье. – Это слоновая кость. Тонкая работа. Правда? Автор статуэтки изобразил молодую нагую женщину с длинной косой и корзиной винограда на голове. Видимо, она должна была олицетворять богиню если не плодородия, то хорошего урожая.

– Что же он ее, бедняжку, ничем и не прикрыл?

– А это не нужно, – заметила хозяйка, – женское тело красиво само по себе.

– Не могу не согласиться. – Данилова лукаво улыбнулась. – А вы знаете цену всех этих работ?