Прекрасная попрошайка - [19]

– Не хотите ли выпить?

По сложившейся уже традиции новые обладатели антикварных вещиц расселись за столами и стали отмечать свои покупки. Свободные места еще были, и Виктор предложил Дарье сесть за один из столиков. – А почему вы не хотите, как это обычно свойственно директорам, говорить со мной в своем кабинете или в каком ином служебном помещении? Есть же у вас подсобка?

– Уверяю вас, что моя подсобка выглядит намного хуже, чем этот отремонтированный зал. У меня не хватило денег на ремонт, поэтому в моей комнатушке пока голые стены. Но я думаю, что после сегодняшней удачной работы у меня появится возможность выкроить небольшой капитал для того, чтобы привести в порядок собственное рабочее место. Все средства направляем для людей, для посетителей. Видите, стульчики мягонькие, столики новенькие. На каждом столике скатерти. Все это требует денег.

Он говорил с Дарьей в таком тоне, будто она была сопливой маленькой девочкой.

– Скажите, Виктор Борисович, вы принимаете дома гостей?

– Ого, вы просто читаете мои мысли! У меня была идея насчет того, что кто-то мог присмотреть у меня дома этого янычара, а затем у человека просто денег не хватило его купить. Дело в том, что действительно у меня дома были гости, и многие спрашивали о том, что это у меня за солдатик стоит на видном месте.

– И как же это вы решились его продать? – съязвила Данилова. – Все любовались, все отмечали?

– Я занимаюсь бизнесом. Если я буду грести лишь под себя, то очень скоро мне нечего будет кушать. Если я буду западать на всяких солдатиков, коврики, тарелочки, то вылечу в трубу. Знаете про сапожника без сапог? Вот так и я.

– А не могли пешку подменить уже у вас в квартире?

Виктор Борисович задумался.

– В принципе это возможно, потому что определить подделку нельзя, не задержав на ней взгляда. Я мог перед аукционом машинально снять ее с полки, сунуть в коробку. Когда принимаешь решение, долго не рассусоливаешь. Взял, положил, принес, заявил, продал. Вот и все. Без каких-либо колебаний, а то потом только жалеть будешь. Была у меня тут пара вещиц, локти себе кусал. А потом привык. Беру, запаковываю, продаю не мучаясь.

– Все-таки вы любите всякие побрякушки.

– Люблю. Стараюсь не любить, но люблю.

Виктор Борисович открыл бутылочку минералки, налил Дарье, затем себе.

– Могли у меня дома поменять, могли. Когда вы конкретно задали вопрос об этой статуэтке, мне не составило труда разглядеть, что это подделка, но, когда готовишься к очередным торгам, времени очень мало. Все нужно рассовать по коробочкам, разложить по полочкам. В результате в глазах все мелькает, и не исключено, что я в запарке что-то недосмотрел.

– У вас есть помощники?

– Я рассказывал вам об одной девице, которая была у меня, но от нее не было никакого толку. Пришлось расстаться. После этого я занимаюсь всем один.

– Как это у вас происходит? Вы привозите из дома экспонаты, складываете их где-то перед торгами?

– В кафе работает восемь человек. Это две уборщицы, две официантки и четыре повара, вот и все. Весь штат. По документам я прохожу как частный предприниматель, без образования юридического лица. Особого интереса ко мне никто не проявляет. То есть вы сейчас хотите обрисовать круг подозреваемых, выяснить, кто же мог подменить статуэтку до начала торгов? Я правильно вас понимаю?

– Абсолютно, – согласилась Дарья, отхлебывая пузырящейся водички, – именно за этим я сейчас к вам и приехала.

– Мне с каждым разом все интереснее с вами разговаривать, – отпустил комплимент Виктор, вытаскивая из-за стола собственное почти круглое тело. – Сейчас я принесу сюда календарь и график работы. И мы посмотрим, кто работал в день торгов.

– Отлично, – согласилась Данилова. – Буду рада возможности узнать побольше о ваших сотрудниках.

– Мне, честно говоря, не хотелось бы даже думать, что в мои ряды затесалась паршивая овца, но если вы намекаете именно на это, то мне ничего не остается, кроме как посодействовать вам. Если такое случилось один раз, произойдет и еще, коли не выловить вредителя.

– Полностью с вами солидарна, – согласилась Дарья.

Через десять минут на листочек бумаги были выписаны фамилии официантки, уборщицы и двух поваров, которые работали у Загороднева.

– Бабу Соню, нашу уборщицу, можно исключить, – глядя в листок, сообщил Виктор Борисович. – Она приходит только под вечер и убирает зал. Всего два часа. И получает соответственно. Официантка в это время занимается кухней. А повара, сделав свою работу, уходят домой.

– Хорошо, – согласилась Дарья, – бабу Соню убираем.

– Далее, в ту же смену работала официантка Люба, – продолжил Загороднев. – Она работает и сегодня.

– Это коротко стриженная шатенка? – уточнила Данилова.

– Да, она самая. Затем еще два повара. Полина Савельевна – женщина уже немолодая, но готовит хорошо. Правда, с восточной кухней у нее проблемы. Зато с русской – все в порядке. И ее помощник – Федор. Молодой человек двадцати лет, который только что закончил кулинарный техникум. Савельевна его за собой притащила. Сынок одной из ее подруг. В принципе он справляется, и к нему у меня замечаний нет.

– Вы как мужчина на меня, может быть, обидитесь, но статистические данные, они подталкивают меня к тому, чтобы в первую очередь пообщаться именно с Федором. Согласитесь со мной. Молодой человек двадцати лет. Он, кстати, женат?