Прекрасная Джоан - [5]

Как я ни пыталась, не могла убедить его, что мы вернемся домой задолго до прибытия Ричарда и Филиппа с армиями. Наконец, когда мы уже почти достигли родного берега, я заразилась его тревогой и присоединилась к нему, когда он мерил палубу шагами, с нетерпением всматриваясь в горизонт.

В то утро мы, как всегда, стояли у поручней. Вдруг громкий крик вахтенного заставил почти всю команду броситься на левый борт. Вначале мы не увидели ничего, кроме длинной красной полосы в отдалении. Потом Уильям указал на знаменитый вулкан, который неясно вырисовывался на фоне ослепительно голубого неба. Этна – старинный враг нашего королевства. Хотя последний раз извержение случилось в 1169 году – тогда был полностью разрушен город Катания, – Сицилия постоянно живет в страхе. Когда проснется вулкан? Сегодня или завтра? Мы никогда не знаем, когда кипящая лава внезапно хлынет со склонов вулкана, выжигая виноградники, оливковые деревья, апельсиновые и лимонные рощи, накрывая и сметая с лица земли наши деревни и обширные пастбища.

Мой супруг не успокаивался; напротив, его нетерпение росло. Мы медленно двигались вдоль берега по направлению к Таормине, городу, стоящему на холме над скалами, а потом – к Мессине, охраняющей Фаросский пролив. Однако, войдя в пролив, мы обнаружили, что в нем на первый взгляд не больше кораблей, чем всегда; и когда подошли ближе к берегу и пересчитали мачты иностранных судов, несколько наших торговых кораблей и скопище рыбацких лодок, убедились в том, что не опоздали к прибытию двух королей.

Гонцы, посланные на берег, вернулись с сообщением: не получено ни одной весточки о приближении Ричарда и Филиппа. Мы обогнули мыс и двинулись в сторону Палермо, испытывая одновременно удовлетворение и разочарование. Но когда мы благополучно вошли в гавань Палермо и поняли, что дома, я наконец испытала чувство облегчения и залюбовалась нашим любимым городом. Он расположен как бы в колыбели, образованной величественными горами, на плодородной равнине Конка д'Оро, и простирается до самой гавани; его крыши и купола соборов, отсвечивавшие в сиянии ослепительно голубой воды, – все было так красиво, что на глаза мои от гордости и восхищения навернулись слезы. Смахнув их, я спустя мгновение разглядела знакомое трио красных высоких сводчатых крыш собора Сан Катальдо и почти рядом с ним пышное здание церкви Ла Морторана. Прямо перед нами, по пути во дворец, стоял наш новый прекрасный собор, построенный моим супругом и архиепископом Уолтером, который, я была уверена, ждал нас на берегу.

Так оно и вышло. Не успели мы сойти на берег, как увидели архиепископа. Он стоял почти у самой кромки воды. Родившийся в Англии в семье простого мельника, Уолтер теперь назывался нашими подданными Вальтер Офамилиа. Много лет назад он прибыл на Сицилию в качестве наставника Уильяма; за долгие годы они с моим супругом очень сдружились. Уолтер был его верным советчиком как в духовных, так и в мирских делах. Постепенно он завоевал добрую славу и наконец сделался нашим архиепископом.

Едва ли нужно упоминать, что он был для меня величайшим источником утешения и силы, ибо никогда еще испуганная, одинокая юная девица, которой предстоял брак с незнакомцем в чужом краю, не находила такого верного друга, какого обрела в нем я, приехав в Палермо в 1176 году.

Необычайно худой, высокий, он главенствовал над кричащей и радостно машущей толпой горожан. Его кустистые седые брови и волосы и длинный, изогнутый ястребиный нос делали его легко узнаваемым в окружении приземистых, смуглых, черноволосых сицилийцев. Сегодня на нем было самое нарядное, праздничное облачение и сверкающая, украшенная драгоценными камнями митра.

– Добро пожаловать домой, дорогие мои господин и госпожа! – Его голос и улыбка были столь же радостными, сколь и крепкими объятия, а глаза его, когда он смотрел на нас, увлажнились. – Что за счастливый день для меня – я и не ждал так скоро увидеть вас снова!

– Это счастливый день для нас всех, – отвечал мой супруг. – Едем с нами во дворец, и я расскажу вам, что привело нас обратно.

Позже я вынуждена была признать, что день нашего возвращения и свидание с милым другом стали последними счастливыми событиями для всех нас. На следующий день я почти не видела Уильяма, с утра до вечера он был занят организацией встречи моего брата и короля Филиппа. Торжества по случаю их приезда готовились и в Палермо, и в Мессине. Я же, решив, что два короля приплывут еще не скоро, занималась домашними делами.

Помню, в ту ночь Уильям выглядел очень усталым и сразу крепко уснул. Я тоже. Утром я почувствовала себя бодрой и отдохнувшей, чего нельзя было сказать о моем милом супруге. Я огорчилась, услышав, как он грубо отругал лакея из-за незначительной оплошности, в которой на самом деле никто не был виноват. Такая несдержанность была так несвойственна Уильяму, что я испугалась, не заболел ли он; его раздражение, когда он заверял, что совершенно здоров, вовсе не развеяло мои страхи. Я наблюдала за ним весь день, и беспокойная ночь лишь усилила мои подозрения. Тогда я призвала на свою половину нашего придворного лекаря.